«Велесова книга» возможно перевернет представление о прошлом
Многие слышали о «Велесовой книге», написанной диковинной глаголицей на буковых дощечках. Есть те, кто её критикует и объявляет фальшивкой, но есть и сторонники её подлинности. Например, журналист Александр Игоревич Асов.
Из огненных лет
Несмотря на неумолкающую критику со стороны официальной науки, «Велесова книга» в 1990-х годах была воспроизведена в целом ряде объёмистых изданий и активно обсуждалась в российской периодике. За рубежом она стала известна ещё в 1950-х годах преимущественно благодаря писателю и историку Юрию Петровичу Миролюбову (1892-1970), который впервые перевёл её с глаголицы на современный русский язык. К нему в руки она попала от белоэмигранта, полковника Али (Фёдора Артуровича) Изенбека, нашедшего «дощки» в количестве 45 штук в разгромленном имении князей Задонских-Неклюдовых недалеко от станции Великий Бурлук под Харьковом в 1919 году.
Изенбек и Миролюбов познакомились в 1924 году в Брюсселе. Миролюбов, инженер-химик по образованию, был не чужд литературных опытов и поделился с полковником своими замыслами написать поэму на исторический сюжет.
Однако посетовал на отсутствие материала, который Изенбек ему и предоставил, разрешив скопировать дощечки. Что и было сделано. Сам же Али Изенбек умер в оккупированном нацистами Брюсселе в августе 1941 года. «Дощки» оказались в распоряжении то ли нацистской оккультно-исследовательской организации «Аненербе», то ли библиотеки Ватикана, где попали в некий секретный архив.
В начале 50-х Миролюбов опубликовал свой перевод «Велесовой книги» в издаваемом в Сан-Франциско русским эмигрантом Александром Куренковым журнале «Жар-птица». Научный мир отнёсся к этой «колоссальной исторической сенсации» с изрядным скепсисом, и целый ряд учёных назвали «Велесову книгу» фальшивкой, состряпанной Миролюбовым. Со временем, правда, выяснилось, что ещё в первой половине XIX века она хранилась в коллекции известного библиофила Александра Ивановича Сулакадзева. Поскольку в собрании его было немало в высшей степени странных книг, то изготовителем фальшивки теперь объявили его. Впрочем, существуют и другие «абсолютно точно» установленные «авторы»…
Творение Ягайло Гана
Журналист Александр Асов и другие сторонники подлинности «Велесовой книги» считают, что написал её в IX веке южнорусский жрец Ягайло Ган, вынужденный в дальнейшем переехать в Киев. Он был убеждённым сторонником ведической старины и отрицательно относился к усилению влияния на Руси греков, варягов и принятию князем Аскольдом в качестве государственной религии христианства. В «Велесовой книге» нет упоминаний о приходе в Киев Олега Вещего и Игоря Рюриковича, об убийстве Аскольда в 878 году, а также нет рассказа о столь важном для волхва событии, как восстановление старой веры Олегом. Поэтому исследователи приходят к выводу, что Ягайло Ган умер или погиб в период с 876 по 878 год.
В дальнейшем «Велесова книга», вероятно, использовалась в языческих богослужениях в Киеве, а позже могла храниться в библиотеках Владимира Святославовича и Ярослава Мудрого. То есть в период с 878 года по середину XI столетия дощечки находились на Руси. В 1044 году Ярослав Мудрый отдал свою дочь Анну замуж за французского короля Генриха I Капетинга. Анна унаследовала от отца страсть к книжной мудрости и перевезла во Францию большое количество старинных русских манускриптов, в том числе рунические книги и свитки. Там они поначалу хранились в королевской библиотеке. Известно, что на славянском Евангелии, писанном так называемой глаголицей и известным под названием Реймсского, позже приносили присягу, восходя на трон, все короли Франции. Установлен был этот обычай именно Анной Ярославной.
Во Францию и обратно
Позже древние славянские манускрипты хранились в основанном Анной Ярославной аббатстве Санлис и аббатстве Сен-Жермен. Там манускрипты, среди которых была и «Велесова книга», пролежали много столетий. На протяжении почти 700 лет при французском дворе не было учёных, владеющих славянскими языками и знающих руны. Тем не менее с началом Возрождения интерес к древним рукописям возобновился. В 1708 году увидел свет труд французского историка и филолога, монаха-бенедиктинца Бернара де Монфокона «Палеография Греции», в котором приводились не широко известные германо-скандинавские руны, а руны этрусские и раннегреческие, похожие на славянскую «бояновицу» (рунический гороскоп древних славян, — прим. ред.). Поскольку работал он над созданием своего труда и в аббатстве Санлис, то мог почерпнуть что-то из наследия Анны Ярославны.
В конце XVIII века для Франции наступили лихие, революционные времена. Именно тогда славянские манускрипты из королевского архива аббатства Санлис были вывезены в Россию. Сделано это было при посредничестве русского аристократа Павла Александровича Строганова, принимавшего в той революции самое активное участие и заседавшего в якобитском «Клубе друзей закона», который располагался как раз в королевском архиве. Он передал спасённые документы и рукописи российскому послу во Франции Петру Петровичу Дубровскому, а уже тот в 1800 году вывез их в Россию. Среди египетских папирусов, свитков античных авторов, работ отцов церкви и писем французских королей были обнаружены как христианские, так и ведические рунические книги из библиотеки Анны Ярославны. Так «Велесова книга» вернулась на родину.
В российских популярных газетах и журналах начала XIX века, а также в научной печати частенько встречались сообщения о находке этой библиотеки. Сведения о загадочных рунических рукописях древних славян попали тогда и в каталоги крупнейших библиофилов. Вывезенное из Франции собрание гремело по всей Европе, его сравнивали даже с собраниями Ватикана. Некоторые специалисты и вовсе считали, что по древности и набору рукописей разных веков эта коллекция не имеет равных в мире. Тогда обер-камердинер, президент Императорской академии художеств Александр Сергеевич Строганов и император Александр I реализовали грандиозный проект по строительству на Невском проспекте дворца «Депо манускриптов», где в наше время располагается Российская государственная библиотека. Туда по соглашению с Петром Петровичем Дубровским были перевезены эти «сокровища веков», а бывшего посла назначили директором и главным смотрителем библиотеки.
Мода преходяща
Особенно активно славянскую руническую библиотеку обсуждали в обществе «Беседа любителей русского слова», учрежденном Александром Сергеевичем Строгановым, знаменитым поэтом и вельможей Гаврилой Романовичем Державиным и рядом других лиц. В «Беседе» часто бывали знаменитые литераторы — Пушкин и Гнедич, историк Карамзин учёные, антиквары. Державин в журнале «Чтения в Беседе любителей русского слова» опубликовал несколько строк из рунического «Боянова гимна» и два «Новгородских оракула». На собраниях общества, проходивших в роскошном дворце Державина близ Измайловского моста, присутствовал весь столичный высший свет. О ставших модными «Беседах…» писали так: «Прекрасный пол являлся в бальных нарядах»; «дамы и светские люди, которые ровным счётом ничего не понимали в происходившем, не показывали, а может быть, даже и не чувствовали скуки. Они были исполнены мысли, что совершают великий исторический подвиг».
Увы, мода преходяща. К тому же древние славянские манускрипты стали усиленно порочить академики-норманисты из Российской академии наук, сами преимущественно из немцев. После ухода из жизни Державина и Строганова о славянской рунике в свете и вовсе забыли. Однако к тому времени в Санкт-Петербурге Дубровским была основана по существу Тайная русская академия, боровшаяся с норманистами. Большое участие в работе этой академии принимал и виднейший библиофил того времени Александр Иванович Сулакадзев, ставший близким другом Петра Петровича Дубровского. Впоследствии рунические свитки и книги из библиотеки Анны Ярославны отошли именно ему. Оправдано это было тем, что Александр Иванович был не только учёным и патриотом России, но и тем, что он входил в розенкрейцеровское «Белое Братство».
В частных коллекциях
Особенной активностью в рамках этого братства отличалась основанная в Кронштадте в 1871 году российским адмиралом шотландского происхождения Самуилом Карловичем Грейгом ложа «Нептун». В начале XIX века в ней собирались уже люди преимущественно незнатные, порой из самых низших слоёв общества, например, из простонародной скопческой секты «белых голубей». Генерал-майор Александр Яковлевич Протасов, воспитатель императора Александра I и масон, оставил такое воспоминание об этом обществе: «В Петербурге было одно не очень благородное общество, члены которого… составляли под именем белой магии сочинения, выдумывали очистительные обряды, способы вызывания духов… Одним из главных был тут некий Салакадзи, у которого бывали собрания». Известно также, что в «Белой общине» Сулакадзева были попытки изучения славянских рунических документов, которые высмеивали норманисты в «высшем свете».
После внезапной смерти Александра Сулакадзева в 1830 году его собрание перешло к его вдове Софии Вильгельмовне, в девичестве Шрёдер. Она происходила из того самого клана Шрёдеров, среди которых были гроссмейстеры ордена розенкрейцеров в России и Германии. Она стала распродавать коллекцию покойного мужа, в том числе славянскую рунику. Некоторые рукописи попали в руки представителей знатных фамилий, в частности Задонских-Неклюдовых, в имении которых в годы Гражданской войны и были найдены дощечки «Велесовой книги». При этом Екатерина Васильевна Задонская в своей изданной в 1908 году книге «Быль XIX столетия», где много внимания уделено старине и семейным преданиям, упоминает некую «Дедушкину книгу». Судя по всему, это и есть «Велесова книга».