Непобедимый смертельный огонь
«Первый удар луча пришёлся по заводской трубе. Она заколебалась, надломилась посередине и упала… Был виден весь завод, раскинувшийся на много километров. Половина зданий его пылала, как картонные домики. Внизу, у самого города, грибом поднимался серо-жёлтый дым. Луч гиперболоида бешено плясал среди этого разрушения, нащупывая самое главное — склады взрывчатых полуфабрикатов…».
Вы, конечно, узнали этот отрывок. Правильно, «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого. Фантастический роман. Но так ли уж фантастично «огненное оружие»? Существовало ли оно когда-нибудь в истории, и если да, что собой представляло, кем, как и насколько эффективно применялось?
Был ли «гиперболоид Архимеда»?
Вот цитата уже из другого автора, казалось бы, от фантастики далёкого, английского историка Уильяма Кэрмена: «Одно из семи чудес света, маяк Фаросский в Александрии, по преданию, имел на вершине большие зеркала, с помощью которых можно было концентрировать солнечные лучи и направлять их на вражеские корабли с расстояния в сто миль».
Зеркала Архимеда в действии
В Артиллерийском музее Стокгольма хранится древнее зажигательное зеркало, которое могло бы использоваться для достижения подобных целей». Ну что же, ведь ещё Архимед (тоже «по преданию»), пользовался похожим оружием при осаде Сиракуз. Но… «Свежо предание, а верится с трудом». Легенды легендами, а доказать практическую осуществимость «архимедова гиперболоида» можно было только опытом. И человек, который поставил этот опыт, нашёлся. Это был французский натуралист Жорж-Луи де Бюффон. Зеркало Бюффона, построенное для него механиком Пассманом в 1747 году, состояло из 168 плоских зеркал в подвижных рамках и воспламенило еловую просмоленную доску на расстоянии 50 метров. Как видите, и расстояние скромнее, и приспособление куда как более громоздкое. Какие там сто миль… И какого диаметра должно быть это «зеркало из музея Стокгольма»? Тоже сто миль? Но похоже, и сам Уильям Кэрмен в правдивость сего не слишком верит. Как бы там ни было, в своей книге «История огнестрельного оружия» он ссылается на версии гораздо более правдоподобные.
Свидетельствует Библия
Собственно, что можно называть огнестрельным оружием? Согласно словарному определению, это «орудие, из которого метательные снаряды выбрасываются посредством взрыва пороха или иного взрывчатого вещества». Но как раз оружие, о котором у нас идёт речь, было бы вернее именовать огнестрельным, то есть буквально «стреляющим огнём».
Идея воспользоваться огнём в военных целях, для обороны или нападения, вероятно, такая же древняя, как и само применение огня. Если уж огнём можно было отгонять хищников от пещер, почему не противников в сражениях? Совершенно естественным образом такое должно было прийти кому-то в голову. А что об этом говорят историки? Обратимся к тому же Уильяму Кэрмену.
«Первоначально, — пишет Кэрмен, — использование огня имело характер прямого поджога, когда всадник швырял пылающий факел на крышу деревянного дома своей беззащитной жертвы или на способный загореться участок крепостной стены. Ассирийцы и древние греки прекрасно умели использовать огонь как для атаки, так и для защиты, что доказывают барельефы того времени и тексты Гомера».
Горючие смеси
Но ведь это ещё не оружие. Кинуть издали горящий факел — премудрость невелика. С таким же успехом можно любой камень оружием считать, если его бросили в противника. Оружие есть то, что специально создали для войны. Так что вскоре для поджогов стали применять сосуды, начинённые горючими смесями, а также пропитанные горючим составом наконечники стрел. А в Библии упоминается, как животных к огненной войне приспосабливали. Такое почти до наших дней дожило: во Второй мировой войне обученные собаки доставляли взрывчатку под танки ценой собственной жизни.
В современном мире это, конечно, гнусность. Но в древние времена и нравы были иными. Так, в библейской Книге Судей (15:4, 15:5) написано вот что. «И пошёл Самсон, и поймал триста лисиц, и взял факелы, и связал хвост с хвостом, и привязал по факелу между двумя хвостами; и зажёг факелы, и пустил их на жатву Филистимскую, и выжег и копны и нежатый хлеб, и виноградные сады и масличные». В общем, тоже безобразие, но и филистимляне не остались в долгу. В отместку они сожгли жену и тестя Самсона.
Огненная боевая машина
Однако нас больше интересуют зажигательные смеси. Даже применение ранних малоэффективных составов увеличивало тяготы, выпадавшие на долю осаждённых городов. Во время осады Платей (429-427 годы до нашей эры) горожане были вынуждены защищать деревянные части укреплений чехлами из кожи. Это позволяло уменьшить урон, наносимый зажигательными снарядами, которые метали напавшие на город пелопоннесцы. Спартанцы тоже пользовались горючими материалами. Они наваливали под стены городов громадные связки дров и поджигали их, предварительно залив смесью серы и смолы. Такая смесь едва ли могла считаться прославленным греческим огнём, который почти невозможно потушить. В сущности, это была обыкновенная кустарщина… Любой внезапно хлынувший ливень мог погасить пламя. Как и случалось неоднократно.
Изобретение для метания огня было использовано беотийцами во время осады Делиума в 424 году до нашей эры. Фукидид в четвёртой книге своей «Истории» описывает пустотелый древесный ствол, покрытый сверху железом: «Они разрезали вдоль большое бревно. Выбрав сердцевину от одного конца до другого, вновь аккуратно соединили половинки, подвесив к ним с одного конца на цепях закрытый котёл. Потом бревно покрыли железом и железной же трубой соединили с котлом. Все это они привезли на телегах издалека к той части стены, которая построена была в основном из лозы и брёвен. Когда подошли близко, то присоединили к концу бревна большие мехи и стали ими дуть. Сильная струя воздуха, попадая внутрь закрытого котла, который заполнен был зажжёнными углями, серой и смолой, произвела громадный жар и подожгла стену. Защитники этого не могли выдержать и бежали. Таким путём укрепление было захвачено». Вот это уже что-то, хотя ещё и не греческий огонь.
Тайна императора Константина
До конца VII века ничего интересного в этой области больше не происходило. А вот затем появляется знаменитый греческий огонь! Он долго наводил ужас на противников древней Византийской империи. Греческий огонь был настолько эффективен, что его состав стал считаться государственной тайной. Её разглашение сулило самые чудовищные наказания. Утверждалось, что греческий огонь изобрёл некий Каллиник, архитектор из Гелиополя или Баальбека в Сирии. Хорош «архитектор», нечего сказать… Его полужидкую смесь, известную также под названием «морской огонь», было очень трудно погасить, а вода делала её только ещё более опасной. Свою формулу Каллиник передал императору Константину для применения против арабов, осаждавших в то время столицу Византии.
В 674 году с помощью нового состава удалось уничтожить вражеский флот. Император приказал снабдить быстроходные парусные суда метательными трубами. Гасить греческий огонь, попавший на деревянные части вражеских кораблей, было нелегко. Подходящими средствами для этого считались тогда лишь уксус, вино или песок. А много ли вина, песка или уксуса было на кораблях? Пьяницами арабы не были, песок и уксус тоже, вероятно, не возили с собой в изобилии. Кто же знал заранее про этот непобедимый огонь? Разведка тогда плохо работала.
К сбережению этой государственной тайны прилагались большие усилия. Даже рецепт изготовления смеси не был записан. Вот что писал своему сыну император Константин VII Порфирородный: «Ты обязан в первую очередь направить всё своё внимание на жидкий огонь, выбрасываемый посредством труб. Ежели осмелятся спросить у тебя об этой тайне, как это часто случалось со мной самим, ты должен отказаться и отвергнуть любые мольбы». Свой наказ он сопроводил страшными угрозами в отношении всякого, кто осмелится раскрыть тайну.
Откровения принцессы и скепсис учёных
Дочь византийского императора (1081-1118 годы) Алексея I Комнина Анна Комнина в книге о жизни отца, озаглавленной «Алексиада», сообщает много важного на эту тему. Она утверждает, что клейкую смолу ели и других вечнозелёных хвойных растений необходимо истолочь и смешать с серой. Когда эта смесь будет выдуваться через пустотелые тростниковые трубы сильным и непрерывным потоком воздуха, зажигаясь на выходе, «длинные языки пламени спалят лица врагов подобно вспышкам молний». Однако принцесса опускает главное, по сути сохраняя тайну.
Историк Френсис Тросе в «Военных древностях» пишет, что в состав греческого огня входили битум, сера и сырая нефть. А полковник Хайм в книге «Происхождение пороха» делает предположение, что недостающим ингредиентом является негашёная известь. Ведь сырая нефть или подобные ей вещества не были распространены в Византии. Их следовало импортировать, причём в первую очередь из арабских стран. А это значит, что об их использовании враги вскоре догадались бы. В то же время негашёную известь, не • возбуждая ничьих подозрений, могли легко приготовить мастера, занимавшиеся строительством.
В 1939 году немецкий автор Альберт Хаусенштейн заявил, что проводимые им опыты с негашёной известью, серой и сырой нефтью оказались успешными. Однако другие экспериментаторы позднее указывали на неэффективность процесса гашения извести, выделяющего недостаточно тепла для испарения и зажигания сырой нефти.
Скорее всего, тайна греческого огня никогда не будет раскрыта. Хотя сейчас и видится лишь забавой то, что некогда являлось эпохальным открытием и на долгие годы обеспечило существование Византийской империи.