Как мы питомцев программируем

Вопреки расхожему мнению, что для собаки хозяин — бог, а кошки — слуга, в паре человек — животное доминирует всегда человек как существо более высокоразвитое. Именно он управляет психоэмоциональной связью, устанавливающейся между ним и домашним питомцем. Учёные установили, что животные способны улавливать особые сигналы, исходящие от людей на тонком биоэнергетическом уровне. Благодаря этому человек может программировать поведение братьев наших меньших, задавать алгоритм тех или иных действий.

Хозяин, родитель, вожак

Истоки программирования животных человеком уходят в глубокую древность. Вполне вероятно, что наши далёкие предки, сами являвшиеся частью природы, умели устанавливать психоэмоциональный контакт с её дикими обитателями. К примеру, охотник, встретившийся на лесной тропе с крупным хищником, мог загипнотизировать его взглядом и голосом, заставить уйти с дороги, не применяя оружия. Эту способность и в наше время не утратили некоторые люди, живущие таежным промыслом, что, в частности, продемонстрировал нанаец Дерсу Узала — герой одноимённого документированного романа Владимира Арсеньева, усилием воли отогнавший с пути экспедиции уссурийского тигра. Но это, так сказать, разовый, единичный акт программирования.

А на постоянной основе программирование началось, по крайней мере, более десяти тысяч лет назад, когда было одомашнено первое животное — собака. Превращая её в верного и надёжного помощника на охоте, человек на практике осваивал азы дрессировки, которая, по сути, является тем же программированием.

Дрессировка — это комплекс обучающих действий с целью выработки у животного конкретных, необходимых навыков и умений для использования его на какой-либо службе, в народно-хозяйственной деятельности или управления его поведением в повседневной жизни. Согласно учению Ивана Павлова о высшей нервной деятельности, в её основе лежит образование условных рефлексов с помощью различных раздражителей, например, звуковых и световых сигналов, жестов, подачек пищи и т.д. Такое воздействие вызывает у животного необходимую реакцию, которую потом дрессировщик закрепляет, причём для выработки устойчивого целевого поведения требуется от 20 до 200 подкреплений.

Не тот, кто родил, а тот, кто воспитал

Дрессировке легче всего поддаются юные особи, попавшие в руки дрессировщика в младенческом возрасте. В этот период у животного устанавливается особо прочная психоэмоциональная связь с человеком. По мнению учёных, в частности, британского биохимика и парапсихолога Руперта Шелдрейка, четвероногие питомцы видят в хозяине родителя или же вожака стаи и ведут себя по отношению к нему так же, как их дикие собратья. К примеру, собака выражает свою привязанность, повизгивая, уголки её пасти оттягиваются назад в так называемом оскале послушания, а если она недостаточно выдрессирована, она пытается подпрыгнуть и лизнуть хозяина в лицо. Собака виляет хвостом так интенсивно, что в движение приходит и вся задняя часть туловища. Подобное поведение характерно для щенков, радостно приветствующих свою мать. Точно так же проявляют дружелюбие волки по отношению к родителям или особям, занимающим более высокое положение в стае.

Похоже ведёт себя и кошка. Она приближается к хозяину, подняв хвост трубой, издаёт нежные звуки, трётся о руки или ноги с громким мурлыканьем, а нередко к тому же переворачивается на спину. Именно так котята встречают возвращающуюся мать.

По теории эстонского врача и парапсихолога Лууле Виилмы и других исследователей, психоэмоциональная связь между человеком и домашним животным глубже, чем связь родитель — ребёнок. Животное безоглядно доверяет своему хозяину, преданно ему настолько, что со временем становится с ним как бы единым целым. То есть, у питомца и хозяина формируется общее биополе.

Вопреки биологическому смыслу

Известный советский психолог Александр Лурия утверждал: «Животное никогда не делает ничего, что не обслужило бы известную биологическую потребность, что выходило бы за рамки определённого биологического смысла». То есть, им движут инстинкты питания (добывает пищу), самосохранения (спасается от опасности) или продолжения рода. А немецкому психологу Адемару Гельбу принадлежит парадоксальное высказывание: «Животное не может ничего делать бессмысленного, делать бессмысленное способен только человек!».

Но тогда скажите, какой смысл, с точки зрения «основных инстинктов», имеет игра? Понятно, когда резвятся щенята или котята: во время игры они обучаются, приобретают навыки, необходимые для взрослой жизни. Но ведь и взрослые особи не прочь поиграть с хозяином, и получают от этого огромное удовольствие.

А какой «биологический смысл» в многокилометровых и многомесячных путешествиях, которые совершают домашние животные, чтобы вернуться к любимому хозяину? Таких примеров великое множество. Автору этой статьи, например, известен случай, когда советский офицер, переведенный из Забайкалья на Урал, оставил свою собаку, кавказскую овчарку, в семье сослуживца. С биологической точки зрения условия жизни пса ничуть не изменились; сыт, имеет крышу над головой, новые хозяева окружают заботой и вниманием. Но психоэмоциональная связь с прежним владельцем, запрограммированность на любовь и верность заставила собаку «презреть уют» и пуститься в тяжелейший путь по таежным дебрям. Преодолев три с половиной тысячи километров за полгода, отощавший и измученный до последней степени четвероногий друг оказался на пороге нового жилья офицера.

Но как пёс смог определить, в каком направлении уехал любимый хозяин, где его искать? Какова природа незримых мистических нитей, связывающих домашнее животное с человеком?

«Поля жизни»

Руперт Шелдрейк выдвинул гипотезу о существовании особых полей, которые охватывают отдельные части органической системы и соединяют их друг с другом. Он назвал их морфическими, хотя возможны и другие названия — к примеру, «биологические поля», или «поля жизни». Не исключено также, что биоэнергетическая связь между животными одного вида или животным и человеком — это проявление единого морфического поля, охватывающего всю Землю. Любой живой организм, обладающий достаточно высоко организованной структурой, может войти в это поле и нащупать контакт с нужным ему существом. Если предположить, что теория единого «поля жизни» верна, то становится понятно, почему домашние питомцы, увезенные похитителями за сотни километров или забытые на даче, находят дорогу домой; почему они всегда чувствуют возвращение хозяина с работы или из дальней поездки; почему дикие звери всегда знают, где находится в данный момент их стая; почему почтовые голуби возвращаются в свою голубятню, даже если она перемещена в другое место, и т.д.

Благодаря существованию этого единого поля человек может программировать не только домашних питомцев или цирковых зверей, с которыми он находится в длительном постоянном контакте. Если контактёр обладает определёнными экстрасенсорными способностями, он вполне может воздействовать и на диких животных, с которыми не был «знаком» ранее, заставить их совершить те или иные действия.

Нильс и крысы

Всем известна легенда о Гамельнском крысолове, когда парень с дудочкой увёл из города крыс, загипнотизировав их своей мелодией. Нечто подобное сотворил один деревенский колдун в Самарской губернии в начале прошлого века. Амбары богатого купца-зерноторговца подверглись нашествию мышей. Хозяин терпел большие убытки. Никакие средства борьбы с грызунами не помогали. Без всякой надежды на успех купец обратился к местному жителю — старику, слывшему на селе колдуном. Дедок в полночь вошёл в амбар. Что он там делал, никому не ведомо: он запретил всем приближаться к месту действия ближе чем за сотню метров. Но когда колдун вышел из амбара и пошёл к реке, за ним серой вереницей потянулась мышиная армия. Дед сел в лодку и выплыл на середину реки. Мыши последовали за ним и потонули.

Вероятно, благодаря выходу в единое «поле жизни» человек способен программировать не только млекопитающих, но и птиц и пресмыкающихся, что доказывают индийские факиры — заклинатели змей.

Экстрасенсорная волна

Около 15 лет назад сотрудник НИИ гигиены Сергей Сперанский поставил опыт на белых мышах. Экстрасенсы, концентрируя свою биоэнергию, пытались изменить некоторые параметры организма подопытных. Опыт прошёл успешно. В отличие от мышей из контрольной группы, у их собратьев, подвергавшихся эксперименту, наблюдалось повышение двигательной активности, увеличение аппетита, улучшение памяти. Сперанский полагает, что экстрасенсорное воздействие на животных имеет волновую природу. Экстрасенсы закладывали в них своего рода биоэнергоинформационную программу, корректирующую их физическое развитие и особенности поведения. Понятно, что точно так же эта энергия способна воздействовать и на людей. Но пользоваться ею надо очень осторожно, помня о том, что мы в ответе за тех, кого приручаем.