Вторая жизнь
О человеке, имеющем мечту, можно сказать, что у него две жизни. Первая его жизнь — стремление к этой мечте. Вторая начинается после того, как мечта исполнилась. А если на пути к мечте придется совершить ужасное преступление? Или несколько таких преступлений? Ну и что… Перешагнуть и забыть. Некоторые так и поступают. И вдвойне трагично, если страсть изначально благородна и достойна всяческих симпатий. Например, собирание книг.
Магистр Тиниус
28 января 1812 года патриархальный саксонский город Лейпциг, славящийся одним из старейших университетов Европы, был потрясен известием о страшном злодействе. Пожилой торговец Генрих Шмидт был найден в своем доме без сознания, с разбитой головой. Очевидно, старику нанесли несколько ударов чем-то тяжелым. Перед смертью Шмидт ненадолго пришел в себя. Он успел рассказать, что к нему явился незнакомец средних лет, похожий на пастора. Посетитель хотел купить облигации, и Шмидт показал ему одну номиналом в 100 талеров, достав ее из секретера, где лежали и остальные. Дальше — страшный удар. И темнота… Это все, что смог сообщить полиции умирающий торговец.
Предупредили банк, но опоздали. «Похожий на пастора» уже успел обменять похищенные у Шмидта облигации на деньги. Его так и не нашли, а 8 февраля 1813 года Лейпциг взбудоражила весть о новом убийстве. На сей раз жертвой стала 75-летняя Магда Кунхардт. Вернувшаяся из лавки служанка застала хозяйку лежащей в крови на кухонном попу. Госпожа Кунхардт скончалась, не приходя в сознание. Обстоятельства покушения походили на отмеченные в деле Шмидта, но было и важное отличие. Живой свидетель, служанка госпожи Кунхардт. Она вспомнила, что встретила у дома знакомого ей господина. Тот часто останавливался в гостинице, где женщина служила ранее. Допросив хозяина гостиницы, выяснили, что речь идет о магистре по имени Георг Тиниус. Магистра арестовали. На следствии он все отрицал, но улики были неопровержимы. Тиниус посещал госпожу Кунхардт и ранее, за день до убийства; у него был обнаружен небольшой топорик со следами крови. форма обуха этого топорика совпадала с контурами ран на голове жертвы. Помимо того, были перехвачены письма Тиниуса из тюрьмы, в которых он пытался склонить адресатов к обеспечению ему ложного алиби. В одном из таких писем упоминалось и нападение на Шмидта.
И все же, несмотря на все доказательства. поверить в виновность Тиниуса было очень трудно. Никак не вписывались его личность и биография в рамки представлений о безжалостном убийце. Он получил диплом магистра на теологическом факультете Галле-Виттенбергского университета, потом стал преподавать в школе небольшого городка близ Лейпцига. Сослуживцы отмечали его обширные знания, ответственное отношение к своим обязанностям, скромность и приветливость, добропорядочный образ жизни. Увлекался же магистр Тиниус коллекционированием книг. Причем не так, как некоторые другие: купил и поставил на полку. Свои книги он читал, изучал, комментировал. Словом, настоящий библиофил. Он переписывался со многими единомышленниками в Европе и Америке, был завсегдатаем книжных аукционов. И такой человек хладнокровно убил и ограбил двух стариков?!
Но мало-помалу историю удалось распутать. Выяснилось, что незадолго до покушения на Шмидта, Тиниус заключил договор на покупку предназначенной к аукциону библиотеки. Когда пришло время, платить оказалось нечем. А после убийства старика он сразу же заплатил. Похожий случай предшествовал и убийству Магды Кунхардт. Преодолеть искушение магистр Тиниус был бессилен.
В тюрьме он создал теологический трактат «Явление святого Иоанна» без всяких материалов, полагаясь лишь на свою исключительную память. Выйдя на свободу уже в преклонном возрасте, он написал и издал еще две книги. Георг Тиниус дожил до 82 лет.
Пожалуй, тут имеет смысл говорить даже не о «двух жизнях магистра Тиниуса, а о трех. Первая — жизнь учителя и библиофила, вторая — убийцы и грабителя, третья — заключенного и писателя. Как все это могло сочетаться в одном человеке? Непостижимо. Но, как видите, могло.
Чудовище выходит на охоту
Может быть, есть какая-то закономерность в непрерывности зла. По воле случая или как звено этой потаенной цепи, но ровно через год после освобождения Тиниуса, в другой стране и с другими участниками, разыгралась трагедия с похожим сюжетом.
Каталонский город Барселона в Испании, по легенде, был основан Гераклом еще за 400 лет до возникновения великого Рима. Так это или нет, неизвестно, однако в новые времена мало нашлось бы событий, настолько всколыхнувших этот древний город, как серия кровавых убийств летом 1836 года. Все началось с того, как в доме книготорговца Бруно Патсота вспыхнул пожар. Пламя бушевало так, что обугленный труп хозяина нелегко было просто опознать, не говоря уж о том, чтобы установить причину смерти. Но установили: Патсот погиб от удара ножом непосредственно перед тем, как его дом загорелся. Неделю спустя на городской окраине обнаружили труп священника, также заколотого ножом, еще через неделю — тело молодого ученого из Германии, «почерк» преступлений совпадал. За короткое время произошло еще девять подобных убийств. Все жертвы были людьми образованными, занимавшими определенное положение в обществе. И все они собирали книги. Никто из убитых, имевших при себе солидные денежные суммы и ценные предметы — кольца, золотые часы, — не был ограблен.
Город погрузился в пучину ужаса. Слухи бродили самые дикие. Полиция, не имевшая ни малейшего следа. цеплялась за самые нелепые предположения. Одним из таких предположений был слух о причастности к преступлениям тайной инквизиции, выносящей в глубоком подполье свои зловещие приговоры. Невзирая на крайнюю сомнительность данной версии, проверить надлежало и это. В числе прочих под подозрение попал монах-расстрига дон Альваро Винсенте, бежавший в Барселону из таррагонской обители после какого-то скандала. Кому же быть связанным с тайной инквизицией, если не ему? В его доме провели обыск. Комиссар полиции обратил внимание на книгу под латинским названием «Наставления инквизитору». Ага, долгожданный след! Он приказал подчиненному снять книгу с полки, но тот по ошибке достал соседнюю. Это оказался уникальный «Свод законов» типографии «Пальмарт» 1482 года. приобретенный за несколько дней до гибели первой жертвой — книготорговцем Бруно Патсотом! Так как второй такой книги существовать не могло, это была уже прямая улика.
Клубок начал разматываться. Вскоре нашлись и другие доказательства вины дона Винсенте во всех убийствах. Под тяжестью обвинений он сознался. Но то, что он рассказал, не укладывалось в границы человеческого восприятия.
Слуга дьявола на чертовой мельнице
Как и магистр Тиниус, дон Винсенте был библиофилом. коллекционером книг. Но, в отличие от Тиниуса, он их не читал, ценил лишь за редкость и стоимость. Он часто вступал в схватки за раритетные издания на аукционах, торгуясь до тех пор, пока его не вынуждали отступить претенденты побогаче. Так было и в случае с книгой Патсота. дон Винсенте не находил себе места. Он мечтал заполучить эту книгу во что бы то ни стало! И вот созрел план убийства.
«Тот, кто начал убивать, обычно не останавливается», — писала Агата Кристи. Применительно к дону Винсенте так оно и было. Как-то к нему пришел священник, желавший купить одну из редких книг, дон Винсенте сначала заколебался, продавать редкости было не в его правилах, но затем дал согласие. Сделка была совершена, покупатель ушел. А библиофил передумал, нагнал священника и принялся умолять его о выкупе раритета за цену более высокую, чем была заплачена. Тот наотрез отказал. Тогда дон Винсенте выхватил нож… дальнейшее было для него уже просто. Если эти покупатели столь глупы и не понимают, что не так легко достаются книги, тем хуже для них, он будет продавать. А потом убивать.
Но было бы слишком примитивно приписывать этому «рыцарю идеи» одни лишь корыстные мотивы. Будь оно только так, он бы и деньги у жертв забирал. Но нет, его вели гораздо более высокие побуждения.
— Человек смертен. — невозмутимо заявил он на суде. — Рано или поздно Господь призовет каждого. Заботиться следует только о книгах.
О том, что о книгах могли бы с таким же успехом позаботиться и его покупатели. дон Винсенте, видимо, не задумывался. Такое соображение не вмещалось в его схему. В неизбежности смертного приговора мало кто сомневался. Но адвокат сделал попытку снять с подзащитного хотя бы одно обвинение — в убийстве Патсота. Прокурор строил это обвинение на том, что «Свод законов» — издание уникальное, единственный сохранившийся экземпляр, следовательно, найденная у дона Винсенте книга — та самая. Адвокат приготовил для него сюрприз.
— Нет, не единственный, — возразил он. — Вот парижский букинистический каталог, здесь значится еще один экземпляр. А где есть два, там может быть и третий.
При этих словах дон Винсенте безутешно разрыдался. Что это было — слезы запоздалого раскаяния, терзания совести? Судья счел, что это так, и обратился к убийце с увещеванием, если не искренним состраданием.
— Сознаете ли вы весь ужас совершенных вами преступлений? Над земным судом есть суд высший, милосердие которого поистине неизбывно. Взывайте же к нему душою в этот тяжкий час.
— Никакой высший суд мне не поможет, — ответил сквозь слезы дон Винсенте. — Какие там суды… Я жертва чудовищной ошибки. Мой экземпляр не единственный!
Больше ему нечего было добавить. Приговоренный к смертной казни, от исповеди дон Винсенте отказался.