Сёгун на защите собак
Токугава Цунаёси (1646-1709 гг.) стал правителем Японии, можно сказать, случайно. Отец не любил его и не видел в младшем сыне наследника. Его даже не обучали воинскому делу. Зато Цунаёси преуспел в науках и увлёкся конфуцианством, принципы которого, как известно, основаны на морали и нравственности. Не умеющий воевать и командовать, фонтанирующий «заумными» идеями пацифист, по мнению отца-императора, никак не годился на роль правителя Японии. И, тем не менее, судьба, выписав зигзаг, вознесла Цунаёси к вершинам власти.
При всём богатстве выбора…
В те времена, как и сейчас, в Японии правил император. Его власть была формальной — как и в наши дни. Сегодня реальная исполнительная власть принадлежит премьер-министру, законодательная — парламенту. В XVII веке Японией управлял регент — сёгун, глава мощнейшего на тот момент самурайского клана. Император же являлся фигурой церемониальной.
Отец Цунаёси — Иэмицу был третьим по счету сёгуном клана Токугава. Судя по историческим хроникам, правителем он был неплохим, но, как нынче говорят, со своими «тараканами». Так, например, в 16 лет, резвясь в ванной со своим любовником, будущий сёгун взял да и зарезал его. Некоторые странности отца передались и детям.
«Цунаёси был плодом любви Иэмицу и дочери простого бакалейщика. Впрочем, сёгун признал отцовство и потому мальчик родился не в задней комнате лавки, а в замке Эдо (старинное название Токио) и получил в собственность довольно большие владения. Тем не менее, Иэмицу, как уже было сказано, не любил Цунаёси. Сёгуном после его смерти должен был стать старший сын — Токугава Иэцуна. Так и вышло: Иэмицу умер в 1651 году и его преемником стал Иэцуна.
А младший брат тем временем спокойно жил в своих владениях, продолжал постигать науки и не помышлял ни о чём другом. Однако в 1679 году Иэцуна тяжело заболел. У него не было наследников, и встал даже вопрос о том, чтобы вернуть реальную власть императору. Но клан Токугава с этим, конечно, был не согласен. Решив, что больше всех прав стать сёгуном имеет Цунаёси, его кандидатуру и выдвинули на ответственный пост. Самураев, которые слишком рьяно выступали против этого предложения, просто порубили. Так в 1680 году после смерти брата 34-летний Цунаёси стал пятым сёгуном клана Токугава.
Две грани правителя
Историки до сих пор спорят, кем же был Цунаёси — чрезвычайно религиозным человеком, крайне эксцентричной личностью или попросту психом. Ведь одни его указы отличаются мудростью и действительно направлены на благо государство, а другие стоят за гранью разумного. Наиболее верной представляется такая гипотеза: отчасти за сёгуна страной управляли, его мудрые помощники. Наиболее удачные реформы и успешные военные операции осуществлены именно ими. А вот бредовые указы — дело рук самого Цунаёси.
Итак, с чего же начал молодой сёгун? Зная, что в стране слишком велик разрыв между бедняками и богачами и первые завидуют вторым, Цунаёси издал указ, запрещающий аристократам и купцам выставлять роскошь напоказ, носить драгоценности и шёлковую одежду. Под запрет попали также проституция и… работа официантов. Последним запретом сёгун уравнял бедняков и богачей в харчевнях: и те и другие должны были сами приносить себе еду и заваривать чай.
Но не это прославило Цунаёси в веках. Сёгун умудрился поставить животных, в первую очередь собак, даже не на одну доску со своими подданными — но выше их. Вершиной его зоозащитной деятельности является «Указ о запрете лишения жизни живых существ». Люди под действие этого невероятно гуманного вердикта не подпадали.
Рай для четвероногих
Надо сказать, что бродячих собак в те годы в городах и деревнях было с избытком. Поэтому время от времени на них устраивались облавы. Сёгун запретил эту практику. Когда подданные не послушались, Цунаёси показал, что «зоозащита — это всерьёз и надолго». По его приказу были преданы огню несколько деревень, крестьяне которых истребили бродячих собак, нападавших на их скот.
Дальше — больше. Была создана целая служба доносчиков, которые сообщали властям о случаях непочтительного обращения с собаками. Кинуть камнем или даже просто замахнуться на бродячего пса, который рычит на тебя, запрещалось. Следовало почтительно обратиться к нему со словами «Высокоблагородная госпожа собака…» — и далее попросить удалиться. Если же кто-то пытался поступить по старинке, его подвергали наказанию палками, что нередко заканчивалось смертью приговорённого.
Разумеется, животные принялись плодиться необычайно быстро — особенно в городах, где проконтролировать непочтительное отношение к ним было легче, чем в деревне. Через несколько лет собак стало слишком много, к тому же они, почувствовав безнаказанность, совершенно обнаглели. Поэтому из городов начался отток населения в сельскую местность. Впрочем, бродячие собаки тоже потянулись за людьми: в городах им становилось тесно. Хроники того времени фиксируют многочисленные случаи нападений бродячих стай на людей, нередко собаки загрызали несчастных насмерть.
В итоге поголовье собак неимоверно возросло, и даже сёгун понял, что переборщил с любовью к четвероногим. Но убивать животных он так и не разрешил. На окраине Эдо был создан огромный питомник на 50 тысяч особей. Собак кормили два раза в день, причём их рацион был значительно лучше, чем у большинства простых японцев. Животные ели исключительно мясо и рыбу, которые у крестьян считались лакомством. Кроме того, собакам читали лекции по конфуцианству. А если они дрались между собой, то наказывали не их, а смотрителей питомника.
Впрочем, подверженный идеям Конфуция сёгун заботился не только о собаках. Японцам запрещалось убивать кошек, кур, лошадей и даже змей. Не разрешалось торговать рыбой, а ловля её (и это в островном государстве!) была введена в жесточайшие рамки. Известен случай, когда все жители небольшой прибрежной деревни были казнены за то, что ловили рыбу не сетями, а на блесну, доставляя ей этим невыразимые мучения.
В личных интересах
Несмотря на невиданный размах зоозащитной деятельности, нельзя сказать, что Цунаёси был большим любителем животных. У него в покоях жил единственный пёс-охранник, а на столе стояла одинокая белая собачка из фарфора. Возможно, все дело в личных интересах правителя, которые как-то соединились с его религиозными представлениями. Цунаёси очень хотел наследника. Но один его сын умер вскоре после рождения, а второй — рождённый от наложницы — был отравлен законной женой сёгуна, боявшейся потерять своё влияние на мужа.
Некий бродячий монах доказал Цунаёси, что смерть сыновей — расплата за его грехи. Якобы в прошлой жизни он плохо обращался с собаками. С учётом того, что Цунаёси родился в год Собаки по восточному календарю, выстраивалась вполне логичная — по буддийским меркам — теория. Так что, вероятно, сёгун просто принёс интересы своих подданных в жертву ради появления на свет сына. Правда, как показало время, это не помогло.
Несмотря на находящиеся за рамками понимания указы сёгуна, его правление называют «японским ренессансом». В эти годы в стране с небывалой силой расцвели искусство и ремесла, а уровень образования стал одним из самых высоких в мире. Тратя небывалые средства на содержание и защиту собак, сёгун изымал их не у простолюдинов, а конфисковывал у аристократов. Бедняки получили возможность обращаться в государственный суд, а не искать справедливости лишь у своего феодала. Создавались приюты для нищих и бродяг, строились родильные дома.
И всё же большая часть населения была недовольна правителем — в основном из-за жестоких «зоозащитных» указов. Дав ему прозвище Собачий сёгун, подданные в разговорах между собой в открытую называли Цунаёси безумцем. К тому же в годы его правления на Японию обрушилось несколько стихийных бедствий, подорвавших благосостояние страны. Так, например, разрушительный тайфун накрыл столицу государства — Эдо, а годом позже произошло страшное извержение вулкана Фудзияма, унёсшее множество жизней.
В 1709 году сёгун скончался. На смертном одре он завещал преемнику — племяннику (детей Цунаёси так больше и не родил), чтобы зоозащитные указы «выполнялись в веках». Однако уже через десять дней после его смерти новый сёгун отменил их, чем вызвал всеобщее ликование.