Подкоп под Сицилию
Знаете ли вы, что в советские времена в Москве в Физическом институте АН СССР имени П.Н. Лебедева существовал целый отдел, принимавший от населения «безумные» проекты?
На диком Западе
Под «безумными« понимались как чертежи вечного двигателя и разнообразных машин времени, так и разработки, не противоречившие физическим законам, но по объему требуемых капиталовложений и привлечения людских ресурсов также относившиеся к области фантастики.
Все проекты принимались и благополучно клались под сукно, а авторы уходили, обнадеженные обещанием, что, может быть, когда-нибудь…
А теперь представьте себе, что у человека, создавшего «безумный» проект, были бы и деньги, и связи, и все возможности для технологического и научного воплощения такого проекта. Конечно, в Советском Союзе это вряд пи получилось бы. А вот на буржуазном загнивающем Западе такие люди действительно были. А некоторые и сейчас есть.
Знакомьтесь: Антонино Дзикики
Об этом итальянском физике, родившемся в 1928 году в Трапани (Сицилия) и до сих пор сохранившем ясность ума и поразительную работоспособность, у нас известно мало. Лишь одна его книга — «Творчество в науке» — переведена на русский язык.
А между тем каких-нибудь 25 лет назад это имя было настолько известным и уважаемым в научных и политических сообществах ряда западных стран, что папа римский Иоанн Павел II специально посетил Сицилию, чтобы пообщаться с «любезным другом Антонина» на разные темы. Ну и чтобы понять, чем на горе Эриче занимаются физики, собранные Дзикики со всех уголков земли. Помимо личной дружбы с папой римским. Дзикики был, что называется, на короткой ноге с тогдашним премьер-министром Италии Джулио Андреотти.
Так или иначе, у профессора оказалось достаточно средств, чтобы создать в Эриче, в стенах бывшего францисканского монастыря любопытную организацию — Центр науки и культуры имени Этторе Майораны.
Дзикики чтил память своего соотечественника, сицилийца Этторе Майораны, который за свою короткую (32 года) жизнь успел сделать множество открытий в области теории нейтрино.
Не было ничего удивительного в том, что Эриче, экзотический «город в облаках», сделался популярным местом для проведения научных симпозиумов и конференций.
Даешь интернационал на Сицилию!!!
Любопытное же и необычное заключалось в задаче, поставленной профессором Дзикики перед своими сотрудниками в Эриче. Будучи заведующим крупной лабораторией в ЦЕРНе (Европейская организация по ядерным исследованиям) и располагая серьезным научным потенциалом, он почему-то предпочел пригласить на Сицилию интеллектуальную «рабочую силу» из России, Индии, Китая и некоторых стран ближнего востока. И засадить специалистов, по условиям контракта, в «монастырские» условия Эриче, где единственным занятием могла быть только забота.
Талантливые, но не ленивые и не зажравшиеся — по такому принципу подбирал Дзикики будущих эричинских «насельников» монастыря. Возглавил группу русский физик-теоретик, профессор тогда ещё Ленинградского института ядерной физики Ю.М. Шабельский. Профессор Шабельский не только отвечал главным критериям отбора, но и обладал не меньшей, чем сам Дзикики, дерзостью научного ума и готовностью «пошатнуть авторитеты». Когда Дзикики обрисовал перед Шабельским основную идею, тот не стал говорить, что это невозможно. Почему бы и нет, ответил Шабельский Дзикики. В конце концов, кто платит — тот и заказывает музыку.
…Платили, кстати, «интернационалу» работников раза в три меньше, чем получали бы итальянцы или французы. Но молодым советским ученым, вырвавшимся на Сицилию из своих нищавших НИИ, и их коллегам из стран третьего мира такие условия казались райскими. Не пугал и строгий уклад «монастырской» жизни. Они хотели работать, им платили неслыханные по тем временам зарплаты в валюте. Да большинство российских или, скажем, китайских физиков об этом могли только мечтать!..
«Музыкой», заказанной Дзикики эричинской группе, были расчеты для проекта ELOISATRON. Он подразумевал «установить» под Сицилию величайший в мире супермегаускоритель заряженных частиц.
Подарок любимой женщине
Злые языки изрядно поиздевались над проектом ELOISATRON. Помимо конструктивных и научных идей, которые многими считались неосуществимыми, а некоторыми — откровенным бредом, досталось и самому названию проекта. Eurasian Long Intersecting Storage Accelerator — не более чем прикрытие, утверждали сплетники: на самом деле проект назван так в честь одной из ближайших сотрудниц Дзикики, с которой его связывали не только рабочие отношения. Дополнительным подтверждением злопыхательской версии служило то, что именно ее, некую Элоизу Ч., Дзикики назначил непосредственным руководителем эричинской группы. Это был единственный случай в истории — подарить любимой женщине не дом, не остров, не самолет, а ускоритель.
Однако люди более здравомыслящие понимали, что проект ELOISATRON имеет основной целью вовсе не привлечение внимания очередной прелестницы. Профессор Дзикики мечтал о славе вечной и немеркнущей. А в мире современной науки такую славу можно было заслужить лишь с получением высшей награды — Нобелевской премии… И то не всегда. Надобно было сделать такое потрясающее открытие, чтобы имя Антонино Дзикики затмило в глазах современников и потомков имена Энрико Ферми, Этторе Майораны и прочих знаменитых соотечественников.
Трест, который лопнул
На первый взгляд, сама грандиозность проекта ELOISATRON должна была обеспечить желаемый результат. Длина окружности главного кольца ускорителя составляла 300 километров, проектная мощность — 200 триллионов электрон-вольт.
Для сравнения: в пресловутом Большом адронном коллайдере (БАК), который считается одним из «технологических чудес» начала ХХI века, длина окружности кольца равна всего лишь 27 километрам, а максимальная энергия сталкивающихся частиц и вовсе в 40 раз меньше — около пяти триллионов электрон-вольт.
В общем, были у Дзикики основания ожидать от запуска такого супермегаускоритепя не одного, а нескольких поражающих воображение открытий. Но каких именно?
Общая площадь такой конструкции превысила бы половину Сицилии, поэтому ее необходимо было упрятать под землю. А это означало огромные расходы даже на начальной стадии рытья туннелей, прокладки кабелей и возведения подземных помещений. При всех связях и возможностях Дзикики необходима была финансовая поддержка правительства и международных сообществ. Тем же требовались убедительные доказательства, что ELOISATRON действительно внесет неоценимый вклад в мировую науку.
Если не экспериментальное доказательство существования тахионов (частиц, движущихся со скоростью больше скорости света и тем самым опровергающих основы теории относительности Эйнштейна), то хотя бы хиггсовский бозон или t-кварк мы сможем обнаружить? — с надеждой спрашивал Дзикики Шабельского. Иначе сами понимаете, не стоит и начинать… Профессор Шабельский это, безусловно, понимал.Ему самому очень хотелось поучаствовать в деле «поимки» таких сверхлакомых кусочков, как тахион или t-кварк. Да и мало ли что еще могло бы быть обнаружено — при таких-то чудовищных энергиях? Да хоть окно в параллельный мир…
Но профессор Шабельский был, в отличие от Дзикики, меньшим мечтателем и большим реалистом. И, скорее всего, значительно большим знатоком теоретической ядерной физики. Поэтому он ответил сицилийцу уклончиво: «Мы постараемся», — и немедленно засадил за расчеты всю группу.
Хиггсовский базон? …вряд ли
Деньги, условия содержания и неограниченное количество времени для расчетов группа отрабатывала честно. И не ее вина, что дать однозначно положительный прогноз на обнаружение сенсаций группа так и не смогла. Да, кое-какие новые резонансы, необычные квантовые переходы, осцилляции вполне могли обнаружить при запуске мегаускорителя, но все это было не то и на «Нобелевку» никоим образом не тянуло. Уже через несколько месяцев работы Шабельский попытался дать понять работодателю, что открыть хиггсовский бозон на ускорителе, возможно, и не получится. Равно как и t-кварк. Но Дзикики предпочитал не слышать намеков.
Так прошел год, а за ним другой и третий. По результатам расчетов было написано уже полтора десятка научных статей (по-прежнему ничего сенсационного), а Шабельский каждый день ждал, что разочарованный Дзикики всех разгонит. Профессора из России это не сильно пугало — он давно уже создал себе имя и мог при желании покинуть Сицилию, перебраться в какой-нибудь другой международный центр. Молодые физики группы также стали известны научной общественности. Поэтому за себя и других Шабельскому можно было не бояться. Но оставалось какое-то чувство неловкости, словно он обманул доверчивого ребенка…
Конец мечте
Но тут для итальянской политики и экономики наступили сложные времена. У Дзикики не было уже той могучей поддержки в правительственных кругах, что десять или пять лет назад. Вдобавок ему шел 70-й год — возраст, по правилам ЦЕРНа, предельный для занятия руководящих должностей. Конечно, если бы ELOISATRON был к тому времени уже построен и дал результаты, правилами можно было бы и пренебречь. Но теперь о, «подкопе под Сицилию» не могло быть и речи.
Группа физиков в Эриче прекратила существование из-за прекращения финансирования. Некоторые из ученых продолжили работу в других зарубежных научных центрах мира, иные вернулись на родину.
Так закончился, по сути, не начавшись, один из самых удивительных проектов конца прошлого столетия. К лучшему это было или к худшему, сейчас сказать трудно. Но жителям Сицилии по-прежнему угрожает лишь дремлющая на востоке Этна, а не загадочное сооружение под ногами.