Пираты Ивана Грозного

Создателем нашего военного флота считается Петр I. Однако русские военные корабли появились на Балтике еще при Иване Грозном. Правда, это были пиратские корабли.

Бросок к морю

Покорив Астраханское и Казанское ханства, Иван Грозный решил пробиваться к Балтийскому морю и нацелился на Ливонию, которая выглядела слабым противником.

В начале 1558 года 100-тысячная русская армия вторглась в Ливонию. В битве при Тирзене она разбила ливонцев и расчистила проход к Балтике. Это вызвало обеспокоенность других стран, которые тоже претендовали на ливонские земли.

Первой свои претензии предъявила Литва (в 1569 году она объединится с Польшей в одно государство — Речь Посполитую). В 1561 году польско-литовские войска осадили Ревель и выбили оттуда русский гарнизон. Следом в войну вступила Швеция. Таким образом, столкновение со слабой Ливонией превратилось для России в тяжелое многолетнее противостояние с несколькими европейскими странами.

Война шла не только на суше. Шведский флот вышел в море, перехватывая датские и ганзейские суда, везущие товары для Московского царства. При этом шведы свободно доставляли припасы и пополнения для своих войск.

Польша не имела своего флота, но активно вербовала каперов, используя как морскую базу вассальный Данциг. Балтийская торговля России оказалась уничтоженной.

У России не было флота, поэтому она никак не могла ответить. Впрочем, выход нашелся.

Иван Грозный тоже решил нанять каперов. Капер (иначе — корсар) состоял на службе у определенной страны и получал официальную бумагу — каперский патент. Нападал он не на все корабли, а только на принадлежащие стране-противнику. Часть захваченной добычи капер обязывался передавать стране-нанимателю. В сущности, каперы — это своего рода «официальные пираты».

Посольский приказ получил строгое царское распоряжение — немедля искать подходящего капитана. И он нашелся.

Бывший купец, капитан собственного корабля, а потом капер на датской службе, Карстен Роде явился в русское посольство в Дании с рекомендациями от самого датского короля Фредерика II. Про Роде говорили, что он «может любого человека казнить, дабы не навлечь гнев Божий на судно». Возможно, именно это качество приглянулось грозному царю.

В 1570 году Карстен Роде официально поступил на русскую службу, получив от Ивана Грозного каперский патент, который предписывал «преследовать огнем и мечом» не только поляков и литовцев, но и всех, кто с ними торгует. Каждый третий захваченный корабль Роде обязывался передавать в Нарву, в царскую казну, с прочих же кораблей — по лучшей пушке.

Захваченные товары следовало продавать в русских портах, а ценных пленных передавать «дьякам и иным приказным людям». Базой каперов была выбрана Нарва. Воеводы должны были каперов «в береженье и в чести держать, помогая им чем нужно». А если Роде попадет в плен — «выкупить, выменять или иным способом освободить».

На московские деньги Карстен Роде купил и снарядил пинк — трехмачтовое грузовое судно. Корабль получил солидное вооружение — две тяжелые чугунные пушки, десять малых медных пушек, а также восемь фальконетов мелкокалиберных пушек. Пеструю команду капера составляли и немцы, и датчане, и лифляндцы, и даже архангельские поморы.

В июне 1570 года первый корабль русского военно-морского флота, названный на западный манер «Веселая невеста», вышел в Балтийское море.

Подвиги «Веселой невесты»

Уже через несколько дней Роде захватил шведский буер (небольшое торговое судно) с грузом соли и сельди. Вместе с призом «Веселая невеста» направилась к датскому острову Борнхольм, где местные власти с готовностью скупали награбленное, не задавая лишних вопросов.

Формально договоренности Карстена Роде с Москвой предусматривали датские земли как запасную базу. Но Роде вообще ни разу не покажется в Нарве, там так и не увидят ни части добычи, ни обещанных кораблей, ни «лучших пушек». Судя по всему, он просто решил проигнорировать эту часть договора.

Зато в остальном Роде свои обязательства исполнял образцово. Его флотилию пополнили несколько буеров и шведский фрегат водоизмещением 160 тонн, который стал флагманом. Роде превратился в силу, с которой на Балтике приходилось считаться.

В июле три корабля Карстена Роде напали на польскую торговую флотилию из четырех кораблей с грузом пшеницы. Польские купцы оказались не такими беззубыми, как шведские, завязался серьезный бой. Одному кораблю удалось уйти, но другие вместе с грузом были захвачены и проданы русскими корсарами в Копенгагене. Следующая крупная победа Роде — снова польская флотилия, но уже из 17 кораблей.

Действия русских корсаров посеяли в Швеции и Польше тихую панику — издревле сухопутное Московское царство показало свою силу и на море. На флотилию Роде развернули настоящую охоту: шведские и польские фрегаты бороздили балтийские воды, стремясь потопить или захватить дерзкого корсара. Но корабли Роде или ловко уклонялись от встречи или, подловив противника в меньшинстве, давали беспощадный бой.

К концу года 1570 года флотилия Роде составляла шесть хорошо вооруженных кораблей, которые нанесли Швеции и Польше урон на почти полмиллиона серебряных ефимков.

Арест в Копенгагене

Однако Ливонская война для Москвы складывалась крайне неудачно. А Дания (союзник России) начала переговоры со Швецией о перемирии. Эти переговоры самым непосредственным образом сказались на судьбе Карстена Роде.

Один из кораблей его флотилии — «Заяц» — перевозил в Копенгаген пленных шведов. Самого Роде на корабле не было, поэтому дисциплина хромала. Перепившаяся команда попросту проспала момент, когда пленники сбили кандалы и захватили судно. Команда «Зайца» сама оказалась в кандалах и была доставлена шведами в Трептов. Корсары дали показания, что Карстен Роде и его люди пользуются полным покровительством датского короля.

Возмущенная Швеция потребовала от Дании немедленно выдать им на расправу всех русских корсаров. Но оказалось, что к тому моменту Карстен Роде уже сидел под арестом в датском замке Галль. Действительно, когда он в очередной раз сошел на берег в Копенгагене, датские власти схватили его, команды распустили, а корабли и имущество конфисковали. Формальное обвинение — флотилия Роде грабила датские корабли наравне с польскими и шведскими. Завязалась дипломатическая пикировка. В итоге датский король Фредерик II не выдал Роде ни Швеции, ни Ивану Грозному, который требовал отослать корсара к нему, «дабы о всем здесь с него сыскав, о том тебе после отписал бы».

Впрочем, арест Карстена Роде выглядел довольно странно. Сначала он в комфортных условиях содержался в замке, а спустя три года и вовсе был перевезен в частный дом в Копенгагене, где пользовался полной свободой.

В конце концов, Дания согласилась передать Москве ее капера за выкуп в 1000 талеров. Однако в тому времени у Ивана Грозного были уже совсем другие заботы, да он и не стремился выкупать Роде, который нарушил большую часть условий своего каперского патента.

Мы не имеем больше никаких сведений о судьбе первого русского корсара. Возможно, он вернулся в море, а может, спокойно прожил в Копенгагене остаток дней. Но мы должны помнить о нем как о человеке, который первым поднял российского двуглавого орла над морскими волнами.