Космическая разведка СССР
В конце мая 1972 года в Москве произошло беспрецедентное по своему значению политическое событие: в столицу СССР с официальным визитом прилетел президент США Ричард Никсон.
До этого за всю 200-летнюю историю российско-американских и советско-американских отношений заокеанский лидер побывал в нашей стране лишь однажды — на знаменитой Ялтинской конференции в феврале 1945 года, когда Франклин Рузвельт прилетал в Крым для встречи с Иосифом Сталиным и Уинстоном Черчиллем. А вот в столице России американские президенты до этого не бывали ни разу.
За кулисами высокой политики
Целью того официального визита Ричарда Никсона в Москву было подписание Договора об ограничении стратегических вооружений, который вошёл в историю под названием ОСВ-1. От имени советской стороны свою подпись под договором поставил Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Это историческое событие состоялось 26 мая 1972 года, и оно, по признанию обеих сторон, явилось результатом достижения нашей страной военного паритета с США, в первую очередь в сфере ракетно-ядерных вооружений.
И лишь узкому кругу специалистов было известно о громадной роли, которую в обеспечении этого хрупкого международного равновесия сыграло совершенно секретное в то время предприятие, которое ныне называется АО «Ракетно-космический центр «Прогресс» и находится в Самаре (тогда — Куйбышев). С момента его основания в 1959 году предприятие возглавлял заместитель главного конструктора — доктор технических наук Дмитрий Ильич Козлов, впоследствии дважды Герой Социалистического Труда.
Из воспоминаний ответственных работников Министерства иностранных дел СССР, в том числе главы советского МИДа Андрея Громыко, нам сегодня известно, что закрытые переговоры о тексте ОСВ-1 и о сроках его подписания шли в Москве, Вашингтоне, Женеве, Вене и Хельсинки в течение нескольких лет. Принципиальным положением, по которому партнёры никак не могли найти приемлемое для обеих сторон решение, был пункт о контроле над исполнением будущего договора. И в самом деле — как определить точное количество ракет и ядерных боеголовок у армии другого государства, если политики и военные стран-оппонентов друг другу, мягко говоря, не верили, постоянно подозревая в утаивании определённой части стратегического потенциала?
Сейчас некоторые аналитики считают, что именно по причине неопределённости в сфере контроля над действиями вероятного противника договор ОСВ-1 в 1972 году вполне мог бы оказаться и не подписанным. Если бы не разработки совершенно секретного куйбышевского предприятия в сфере спутникового наблюдения за земной поверхностью. Когда на стол министра обороны СССР, а потом и самого генсека легли детальные фотографии стартовых позиций американских ядерных ракет «Титан» и «Минитмен», секретных аэродромов со стратегическими бомбардировщиками, военно-морских баз с подводными ракетоносцами, сделанные камерами наших спутников-разведчиков, для советских лидеров это стало лучшим аргументом в пользу ОСВ-1.
Эти фотоснимки небывалой для того времени чёткости фактически отодвинули всю нашу планету от вполне реальной угрозы глобального ядерного конфликта, последствия которого могли бы стать катастрофическими для всего человечества. Известный журналист и писатель Ярослав Голованов в своих публикациях отозвался о ситуации так: «Дмитрий Ильич Козлов стал, по сути дела, всемирным миротворцем… Спутники Козлова делают «сверхпроблематичной» третью мировую войну, он… решил грандиозную, нет, не техническую, а политическую задачу…».
Мне сверху видно всё
А начиналось все ещё в конце 1950-х годов, когда советской разведке стало известно о работах американских специалистов из NASA по созданию космического спутника-шпиона. Руководство СССР уже тогда примерно представляло, что будет, если ЦРУ вдруг начнёт получать из космоса снимки наиболее закрытых уголков территории нашей страны.
Ведь даже фотоаппараты, установленные на самолётах-разведчиках У-2, с высоты 20-22 километров отлично запечатлевали и Семипалатинский атомный полигон, и наши заводы по изготовлению ядерного и химического оружия, и космодром Тюратам (впоследствии Байконур), и другие подобные сверхсекретные объекты. Что уж говорить о космическом фоторазведчике, который высоты 200 километров мог увидеть сразу половину европейской части Советского Союза.
На эти американские конструкторские разработки срочно потребовалась адекватная реакция. Практическая работа советских аппаратов космического наблюдения началась 17 марта 1962 года, когда на орбиту вокруг Земли был выведен объект ДС-2, в советской открытой печати получивший название «Космос-1». Через некоторое время после этого старта на орбиту вышли также «Космос-2» и «Космос-3».
Первые три полёта «Космосов» носили целиком испытательный характер и имели целью отработку деятельности новой модификации ракеты-носителя, так как после неудачи 1961 года проводилась углубленная проверка всех систем (11 декабря 1961 года запуск аппарата окончился аварией на участке работы третьей ступени, спутник был ликвидирован, — прим. ред.).
Первый советский спутник, ставший по-настоящему наблюдательным, смог выйти на орбиту только 26 апреля 1962 года. Запущенный в этот день «Зенит-2» вместе с блоком Ε был изготовлен в Калининграде (ныне город Королёв), а две его первые ступени, как и в предыдущих случаях, создавались на заводе «Прогресс» в Куйбышеве. В официальных сообщениях этот фоторазведчик получил название «Космос-4».
Основную часть своего задания (проверку действия фотоаппаратуры в условиях космического пространства) аппарат выполнил, но его полет, тем не менее, не обошёлся без неприятного происшествия. Уже вскоре после выхода на орбиту по причине стравливания воздуха из баллонов через клапан дренажа произошёл отказ основной системы ориентации, из-за чего спускаемый аппарат по истечении трёх суток был возвращён на Землю. И хотя часть полёта «Космоса-4» проходила практически в неориентированном режиме, в результате его работы все же удалось получить немало великолепных снимков земной поверхности, в том числе территории государств — членов НАТО.
Наш ответ Америке
Через много лет Дмитрий Ильич Козлов не раз рассказывал о высоком техническом уровне наших первых космических фоторазведчиков.
— В Соединённых Штатах Америки, — вспоминал он, — аналогичные орбитальные аппараты появились гораздо позже успешных запусков наших первых «Зенитов-2». Конечно же, американцы очень быстро поняли, что советские спутники фотографируют из космоса их важнейшие оборонные объекты, и потому стали их тщательно маскировать. Однако эта маскировка далеко не всегда была успешной. Помню, один из наших объектов однажды зафиксировал удивительный факт: он запечатлел на плёнку, как в одном из районов США из какой-то неприметной горы вдруг вылетел… военный самолёт. Оказалось, что в этом месте американские военные устроили подземный аэродром, который из космоса виден не был. Однако взлёт самолёта им всё равно скрыть не удалось, и тем самым американский военный объект благодаря нашей разведывательной технике всё-таки был рассекречен.
А в середине 1960-х годов произошёл и вовсе необычный случай: в советское правительство обратились представители высшего американского руководства с просьбой… отснять с нашего спутника территорию восьми штатов США, что им было необходимо для составления точных географических карт этих местностей. Как мне потом сообщили, этот заказ американской стороны был выполнен с хорошим качеством и оплачен в валюте. А пошли американцы на такой беспрецедентный шаг потому, что у них в то время ещё не было собственных спутников, способных делать из космоса снимки земной поверхности с необходимым разрешением.
В последующие годы в ЦСКБ были разработаны и запущены в серийное производство и другие типы аппаратов космического наблюдения — целое семейство «Зенитов», различные типы спутников «Янтарь», «Орлец» и других. Уже тогда, как по секрету рассказывали ветераны космической отрасли, эти спутники с земной орбиты легко могли прочитать, к примеру, номер машины американского президента.
В канун 20-летия с момента образования ЦСКБ за заслуги в создании и производстве новой специальной техники Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 июля 1979 года предприятие было награждено Орденом Ленина. Тем же указом за выдающиеся заслуги в деле создания специальной техники Дмитрий Козлов был награждён орденом Ленина и второй золотой медалью «Серп и Молот». Первую такую награду он получил ещё в 1961 году, после полёта Юрия Гагарина. А после получения второй «звёздочки» на родине Козлова — в городе Тихорецке Краснодарского края — был установлен его бронзовый бюст.
Дважды Герой Социалистического Труда Дмитрий Ильич Козлов не дожил всего полгода до своего 90-летия. Он скончался в Самаре 7 марта 2009 года и был с почестями похоронен на городском кладбище. На его похоронах присутствовали десятки тысяч человек, рабочие и служащие завода «Прогресс» и ЦСКБ — тех предприятий, на которых он проработал больше полувека.