Истопим баньку по старинке?

Русская баня — это больше чем место, где можно помыться. На протяжении многих столетий она была неотъемлемой частью жизни людей, причём во многом играла сакральную роль.

Чёрные срубы

Считается, что первые бани появились ещё у древних славян, и топились они по-чёрному. Как правило, чёрная баня представляла собой небольшой сруб с крохотным окошком, низкой входной дверью и высоким, чтобы жар держался у пола, порогом. Внутри сруба, чаще всего справа у входа, стояла печь-каменка, сложенная из больших валунов или «дикого» камня. Сверху насыпали мелкий булыжник, который со временем начали перемешивать с чугунными чушками. Топили этот очаг дровами, пока камни не раскалялись, как говорили в старину — до красных камней.

Поскольку дымохода не имелось, всё в избушке было чёрным от копоти, отсюда и название — баня по-чёрному. Когда печь растапливалась, дверь немного приоткрывали, чтобы вышли дым и угарные газы. Каменку обрызгивали различными травяными настоями — мяты, чабреца, хрена, хвои. Через час-полтора можно было идти мыться.

Предбанника в такой баньке не было. Одежду просто оставляли снаружи, на улице, или развешивали внутри на специальных жердях, чтобы «прожарилась» от паразитов. Внутри баньки ложились париться ногами к каменке на полок — широкую лавку в человеческий рост. Были в чёрной бане и скамейки или низкие лавки, всё тесаное, чтобы избежать заноз. В бревенчатом или дощатом полу в процессе строительства обязательно оставляли зазоры, чтобы вода стекала вниз, или делали уклон к двери. Пол устилали еловыми или сосновыми ветками, сеном, соломой. У каменки и под ней пол делали земляной, чтобы избежать возгораний.

Основными атрибутами мытья были веники (ими смахивали копоть, и парились) и ушаты. Последних обычно использовали два — для холодной и горячей воды. Чтобы нагреть воду, клали туда горячие камни, которые надо было брать кузнечными щипцами.

Баня в старину служила не только местом для мытья. В ней проводили различные обряды, отмечали крестины, поминки, свадьбы. Мылись же в банях по-чёрному дважды в неделю. Зимой, выскакивая из бани на улицу, обтирались снегом или катались по нему, особенно молодёжь. Если банные процедуры требовались больному человеку (а на Руси нередко лечились паром), то топить баньку могли ежедневно.

Бани по белому

Со временем внутреннее устройство бань стало другим. Так, печку начали устанавливать не напротив входной двери, как раньше, а в глубине помещения. Камни, из которых выкладывали очаг, скрепляли глиной, а прикрывавший устье валун заменила чугунная заслонка. Теперь печи меньше коптили. Камни больше не клали в ушат с водой, заменив его бадьей, которая ставилась прямо на печку. Но самое главное — в банях стали строить дымоходы, во внутренних помещениях сделалось чисто и светло. Так чёрные бани превратились в белые.

Кроме того, бани теперь состояли из двух помещений — парилки и предбанника. В предбаннике можно было раздеться, оставить одежду. Там же хранились дрова для растопки.

Духи для мытья

Поскольку баня считалась местом «нечистым», несмотря на своё предназначение, при её строительстве необходимо было соблюдать определённые правила. Так, баньку обычно ставили на отшибе, на самом краю двора, а то и за его пределами. Очень важно было верно выбрать место для строительства, иначе разгневанный банник мог наслать на хозяев смертельный недуг. Чтобы наступило излечение, следовало разобрать строение и сложить его вновь в «правильном» месте.

Банник мог иногда показываться людям на глаза. Выглядел он как крошечный голый старичок с длинной, покрытой плесенью бородой. Зловредный дед мог ошпарить кипятком, жаром довести до обморока, расколоть валуны в печи и кидать в людей осколками… А порой затаскивал сомлевших людей в горячее печное устье и там заживо сдирал с несчастных кожу!

Чтобы умилостивить «банного хозяина», было принято после мытья оставлять в бане пар, в углу — свежий веник и лохань с чистой водой. В процессе мытья нельзя было чересчур поддавать жару и торопить друг друга. Если всё-таки банник начинал куролесить, следовало выбежать на улицу и обратиться за помощью к другим местным духам — например, овиннику или домовому. Те, как правило, относились к людям более лояльно и часто помогали.

Главным же условием было не ходить мыться в одиночку и, войдя в баню, обязательно спросить у «хозяина» позволения. Тем, кто нарушал эти неписаные правила, могло серьёзно не поздоровиться… Один парень пошёл в баню в одиночку, да ещё в первый жар. Начал хлестаться веником, и вдруг слышит — собачонка где-то визжит. Визг раздавался то под полоком, то в углу. Решил парень, что это внизу, под баней, начал даже земляной пол ковырять — никого… А тут грабли, стоявшие у потолочины, сами собой на него падать стали. Только тогда он понял, что дело нечисто.

Некий старик собрался мыться на ночь глядя, что, по древним поверьям, не допускается. Старуха ждала его, ждала, да так и не дождалась. Послала внука глянуть, как там дед. Мальчонка вбежал в баню и увидел старика лежащим головой в устье каменки. На его лице была содрана вся кожа…

В одном селе рассказывали такую быличку. Крестьянке Евдокии пора от бремени разрешаться выпала на самое Рождество. Первый раз рожала, боялась, вот и снарядили её в баню вместе с повитухой.

Роды прошли быстро. Повивальная бабка хватилась, что холодной воды принести не успели, и побежала с ковшом на полынью, а роженица в бане одна осталась. Лежит и слышит — под полком кто-то зашебуршал. Боязно женщине стало, хотела вскочить, а её будто придавил кто к лавке — ни рукой, ни ногой шевельнуть не может. Никого не видит, а чует — кто-то на неё лезет: мягкий, как подушка, пальцы ледяные, скользкие, шарят по телу, уже к горлу подбираются. Сердце холодом обдало… И тут все тело как обручами железными стянуло, а из груди молоко брызнуло. Откуда-то у Евдокии силы взялись — застонала она, закричала, сбросила с себя этого ирода — и в предбанник. Как раз и повитуха вернулась. Поохала та над рассказом Евдокии, и порешили они никому ничего не говорить — авось обойдётся.

Как предписывал обычай, женщины провели в баньке три дня, на четвёртый домой вернулись. Евдокию все удивляло, что младенец почти не плачет, лишь тихонько хнычет, будто шуршит.

Настала пора крестить мальчонку, позвали крёстным дядю Григория, а он человек был знающий. Только взглянул на племянника — и видит: неладно с ним. Заставил Евдокию со старухой рассказать правду. Выслушал всё Григорий и говорит: — Подменили вам мальчонку. Веник вместо него сунули. Он сухой, вот и шуршит. Давайте мне его, попробую у банных Ванюшу назад забрать.

Три раза ходил Григорий в баню и трижды возвращался весь в поту. Рассказывал, что не хотят банные хозяева отдавать младенца — то голубенка ему подсовывают, то щенка, то поросёнка молочного… Только на четвёртый раз согласились отдать мальчика. Вернулся Григорий в избу с ним на руках и пал, как замертво. Насилу его отходили. А младенец молока насосался и уснул.

Сказка — ложь, да в ней намёк

Разумеется, автор не может ручаться за достоверность всех этих историй. Но, скорее всего, нет дыма без огня. Возможно, пространство бани обладает особой атмосферой, способной воздействовать на психическое и физическое состояние людей.

На всякий случай, отправляясь попариться в баню, будьте осторожны!