Джейн Топпан — «результативная» отравительница
Криминолог Чезаре Ломброзо как-то заметил: «Любимое орудие для убийства у мужчин — кинжал, у женщин — яд». Действительно, история знает немало знаменитых отравительниц, убивавших своих врагов: Локуста, Лукреция Борджиа, Мария Лафарг, маркиза де Бренвилье, Екатерина Лисичкина. А вот Джейн Топпан относилась совсем к другой категории…
В середине XIX века в Новый Свет переселилось большое число ирландских семей, спасающихся от беспредела властей на родине. В их числе были и супруги Келли, обосновавшиеся в небольшом городке Лоуэлл. Здесь у них в 1854 году родилась девочка, которую нарекли Онора. У неё была старшая сестра Делия Жозефина.
Девочка из приюта
Увы, семейная жизнь на новой родине продолжалась всего несколько лет, и относительное благополучие закончилось со смертью миссис Келли. После этого глава семейства, которого уже давно ничего не волновало, кроме бутылки виски и пьяных дебошей, усмотрел в дочерях обузу и сдал их в приют Бостона, после чего их судьбой интересоваться перестал.
А скоро закончил свой жизненный путь во время приступа «белой горячки» от сердечного приступа, гоняясь с топором за чертями. Кстати, от алкоголизма умерла и Делия, оказавшаяся на панели. Судьба Оноры сложилась несколько иначе. В приюте её обучили грамоте и арифметическому счёту, а также домоводству.
Поэтому, в соответствии со сложившимися порядками, девушек после выпуска определяли в прислугу. Онора не стала исключением — её взяли под опеку супруги Топпан из её родного Лоуэлла, которые знали её с детства. А дальше у девушки жизнь пошла как в фильме «Морозко». Родная дочь Топпанов Элизабет, как и Марфушка, щелкала орехи и лизала леденцы, а «падчерица» от зари до зари трудилась по хозяйству.
Но на людях миссис Топпан всячески подчёркивала свою приязнь к девушке. И даже хвалилась, что дала ей свою фамилию. Впрочем, настояла и на том, чтобы Онора сменила имя на Джейн. И даже дала согласие на то, чтобы её воспитанница получила достойное образование. Правда, вечернюю школу Джейн окончила только в 30 лет и тут же поступила на курсы медсестёр, а после их окончания получила место в одной из городских больниц.
Впрочем, соседи судачили: вот хитрые Топпаны, если раньше они имели домработницу, то теперь, на старости лет, получили семейную медсестру. И это было, судя по всему, правдой, поскольку Джейн своего жилья не имела и в этом плане продолжала зависеть от своих — впрочем, уже бывших, — официальных опекунов.
Вспыхнувшая злоба
Да и в личной жизни у Джейн были проблемы. Ещё до приюта у неё была детская любовь к соседскому мальчику Тому, который отвечал ей взаимностью. Но дружок умер от лейкемии. После этого мужчин в жизни Джейн не было. Была она невзрачной внешности, да к тому же слишком полной.
И вот, наконец, возможный избранник появился. Был он человеком положительным, непьющим, работал слесарем на заводе, но был старше Джейн. Тем не менее свадьба была не за горами, однако жених внезапно бесследно исчез. Ходили слухи, что к расстройству бракосочетания приложила руку завистливая Элизабет Топпан. Внешне Джейн не изменилась — с её лица не сходила улыбка.
Но внутри… Внутри неё копилась ненависть, сначала к семейке Топпан, а потом и ко всем людям, окружавшим её, и в первую очередь — к пациентам. Причём эта неприязнь к беспомощным людям выражалась достаточно своеобразно. Медсестра вводила мужчинам снотворное, а когда они засыпали, ложилась к ним на кровать, получая удовольствие, по определению Фрейда, от бесконтактного секса. Совсем как при встречах с Томом.
А потом вспомнила, как однажды после ссоры с Элизабет подсыпала ей в тарелку какое-то лекарство и злорадно наблюдала, как обидчица несколько дней мучилась от диареи.
И вот теперь она начала свои страшные эксперименты с больными, вводя им бесконтрольные и произвольные дозы лекарственных препаратов, постепенно увеличивая дозировку. И естественно, пациенты начали умирать, но руководство больницы почему-то никаких проверок не проводило. В основном потому, что умершие были пожилыми людьми.
И тут судьба наконец-то улыбнулась Джейн. Ей предложили место в одной из клиник Бостона. Приняв предложение, она убивала сразу двух зайцев: во-первых, зарплата старшей медсестры в столице штата гораздо выше, а во-вторых, появилась возможность покинуть ненавистный дом Топпанов.
Выбор был правильным, поскольку, проработав в Бостоне два года (причем, не прекращая своих экспериментов), Джейн получила предложение от британской клиники в Кембридже и перебралась на берега Туманного Альбиона.
Сколько верёвочке ни виться…
Но здесь её страшное хобби не осталось незамеченным. Провизоры обратили внимание на бесконтрольный расход сильнодействующих средств. Впрочем, его никак не связали с растущей смертностью больных. Посчитали, что новая медсестра просто ворует лекарства с целью продажи их на чёрном рынке, и с такой формулировкой Джейн уволили.
Ничего, кроме того, чтобы вернуться в Лоуэлл и попытаться найти место сиделки, для отравительницы не оставалось. Местные жители обрадовались её возвращению, а больше всех миссис и мистер Топпан, по причине возраста имеющие целый букет болезней. Радовались они рано, поскольку к тому времени Джейн вспомнила книгу о знаменитых отравительницах, которую читала в юности.
И спустя два месяца после её возвращения миссис Топпан отправилась на тот свет. Спустя полгода по тому же пути отправился и её супруг, которого тоже врачевала Джейн. И, наконец, наступила очередь Элизабет, которая не только продолжала травлю почти сводной сестры, но и вышла замуж за некоего мистера Фостера, которого пыталась охмурить Джейн.
Поскольку Элизабет отличалась завидным здоровьем и инъекции лекарств, в отличие от родителей, ей не требовались, то она получила солидную порцию стрихнина в кофе. Миссис Фостер, скончавшуюся в результате «сердечного приступа», похоронили, однако вдовец к знакам внимания со стороны Джейн остался равнодушным.
Тогда раздражённая женщина решила направить свой гнев на пациентов, которых опекала как сиделка. В 1901 году сиделку, с лица которой не сходила улыбка, пригласили ухаживать за престарелой миссис Дэвис, которая скоро умерла. Потом с небольшим интервалом к праотцам отправились её супруг и две вполне здоровые дочери. Похоже, что «американская Локуста» просто поверила в свою безнаказанность.
Но сразу четыре смерти в одной семье за столь короткое время вызвали подозрения у родственников. Поэтому они настояли на эксгумации тел и проведении токсикологической экспертизы, которую поручили известному учёному — профессору Эдварду Буду из Гарвардского университета. И тот дал категорическое заключение: все четверо были отравлены.
Такая же участь, возможно, ожидала и мистера Фостера, который всё-таки решил связать себя «узами Гименея» с Джейн. Но та оказалась за решёткой. На следствии Джейн Топпан нехотя призналась в 11 убийствах. Однако следователям показалось, что подследственная не очень откровенна, и расследование прекращать не стали.
Их кропотливая работа дала поразительные результаты: выявилось ещё 20 случаев умышленных убийств! А во время слушания дела в суде количество жертв достигло полусотни. Сама же Топпан убедительно объяснила цель, с которой она совершала убийства: «Убить как можно больше беспомощных людей, больше, чем любой другой мужчина или женщина, которые когда-либо жили…».
Столь циничное заявление объяснялось просто: судебно-психиатрическая экспертиза признала Топпан невменяемой. И по приговору суда отравительница отправилась на всю оставшуюся жизнь в лечебницу для душевнобольных. Причём наблюдавший за ней медицинский персонал отмечал: их пациентка панически боится принимать пищу, считая, что она отравлена. Поэтому её приходилось кормить насильно.
Тем не менее, одна из самых «результативных» отравительниц в позднее истории прожила долгую жизнь и скончалась в возрасте 84 лет.