Был ли у пиратов кодекс
Что нам, прежде всего, представляется при слове «пират»? Пожалуй, какой-нибудь здоровенный бородатый детина, палящий напропалую из огромного пистолета, «пятнадцать человек на сундук мертвеца», одноногий Сильвер, карибский Джек Воробей…
Но все это навеяно в основном романтическими книжками и кинофильмами. Подлинные пираты если и были такими, то далеко не все и не всегда. Посудите сами: долго бы им плавать по морям, по волнам, если бы они только и делали, что резали глотки, кому попало и друг другу? Нет, чаще всего пиратские сообщества были организованы сложнее, да и справедливее иных государств.
Вьётся по ветру «Весёлый Роджер»…
Что такое «Весёлый Роджер», знают, наверное, всё. Это чёрный пиратский флаг с черепом и скрещенными костями под ним. Так почему же он весёлый, ведь радостного тут, собственно говоря, мало, и почему Роджер, а не Джон или Стивен?
Тут довольно запутанная история. Однозначного взгляда на происхождение названия и самого флага нет. Да и не всегда он был чёрным. Самая распространённая версия гласит, что название это — переиначенное на английский лад старофранцузское Jolie Rouge, что означало буквально «красивый красный». Да, именно красным был первоначально пиратский флаг, хотя встречались и зелёные, и жёлтые. Красный флаг с 1700-х годов означал предупреждение любому встречному кораблю: не сопротивляться, а то хуже будет. А если этот корабль гласу разума не внимал, пираты поднимали чёрный вымпел, означавший уже «иду на вы». Вот этот чёрный вымпел со временем в флаг и превратился.
Впрочем, есть и другие версии. Например, издавна в Англии имя Роджер стало синонимом не совсем законопослушного человека, хотя неизвестно, в честь какого конкретного Роджера. А в Ирландии старым Роджером вообще называли черта… Но нам интереснее не сам флаг, а нравы и обычаи людей, которые под ним ходили.
Билли Бонс и бухгалтерская книга
Помните, как в начале романа Роберта Льюиса Стивенсона «Остров сокровищ» герои изучают тетрадь, найденную в сундуке Билли Бонса? «Всё ясно, как день! — воскликнул сквайр. — Перед нами приходная книга этого гнусного пса. Цифры обозначают долю этого душегуба в общей добыче».
И это, не просто «доля Бонса», а ещё и особый гроссбух. Казалось бы, какие тут дебеты и кредиты? Хватай, сколько награбил — вот и вся бухгалтерия. Но не тут-то было! Откроем знаменитую книгу французского (по другим источникам, голландского или греческого) пирата, судового врача и писателя Александра Эксквемелина (1645-1707 годы). Эта обширная энциклопедия под названием «Пираты Америки» до сих пор считается главнейшим кладезем сведений о пиратах. Ею вдохновлялись, черпали из неё сюжеты такие писатели, как Рафаэль Сабатини, Фенимор Купер, Фредерик Марриет, Генри Хаггард. Если уж Эксквемелину не верить, то кому тогда? А повествует он среди прочего вот о чём.
По обычаям, вся взятая добыча делилась согласно «вкладу в общее дело», причём каждый обязан был поклясться на Библии, что не взял себе ни гроша сверх положенного. Тех же, кто давал ложную клятву, в лучшем случае изгоняли с корабля. А в худшем? Ну, тут по-разному бывало, в зависимости от нрава капитана. Могли протянуть под килем на канате. Если учесть, что днище корабля усеивали острые раковины разных моллюсков, можно себе представить, в каком состоянии наказанный возвращался на борт. А могли и вздёрнуть на рее. «Пирата ничто так не возвышает, как нок-рея», — пишет Виктор Губарев, автор ряда энциклопедий, научных, научно-популярных и художественных книг по истории морского пиратства. Добавим от себя, что нок — это оконечность рея, а рей — подвижной поперечный брус на мачте, служащий для крепления парусов.
Впрочем, до этого доходило редко. Пираты свой кодекс чести весьма чтили. «Если на корабль поступает новичок, — пишет Эксквемелин, — ему сразу выделяется какое-либо имущество, а с уплатой ждут, пока у него не заведутся деньги. Кто ничего не имеет, может рассчитывать на поддержку товарищей».
При гибели кого-то из пиратов остальные старались передать его долю родственникам или жене, и горе тому, кто на эту долю посягнет! К женщинам пираты (за всех, конечно, не поручимся) относились по-рыцарски. Изнасилование пленниц считалось одним из тягчайших преступлений и, как правило, каралось смертью.
Светлое будущее
А вот история про пирата-идеалиста. Как это, скажете вы, разве бывают такие пираты? Наверняка утверждать не возьмёмся. Может, бывают, а может, и нет. Расскажем эту историю по порядку, а там уж сами решайте.
В 1724 году в Лондоне вышла книга некоего Чарлза Джонсона под очень длинным заголовком. Если приводить его полностью, объёма статьи не хватит, поэтому сократим до самого главного: «Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учиненных знаменитыми пиратами». Но нас тут интересуют не грабежи и тем более смертоубийства, а одна личность, которой посвящена изрядная часть этого фундаментального труда.
Согласно Джонсону (который именует себя «капитан Джонсон», не уточняя, правда, какого корабля), этого человека звали Миссон. Так вот, Миссон был французом из Прованса. Как пишут в старинных романах, «родители, хоть и были небогаты, дали ему изрядное образование», но юноша мечтал о море. Он поступил матросом на корабль «Виктуар», показал себя с наилучшей стороны и быстро дослужился до лейтенанта. И надо же было капитану наградить его отпуском в Рим… Тут-то всё и началось. Миссон познакомился с монахом-доминиканцем Караччиоли (снова без имени).
Монах произвёл на французского лейтенанта огромное впечатление своими бунтарскими речами. Он выступал против устоев государства, утверждал, что Бог не одобряет толстосумов и тиранов, что все люди братья, а деньги — главное зло. Воодушевлённый Миссон предложил новому другу поступить матросом на «Виктуар» и начать переустройство мира с пропаганды его учения среди команды. Караччиоли согласился с такой готовностью, будто всю жизнь только этого и ждал. Но попробуй-ка распропагандируй грубую матросню! Завоевать авторитет помог случай. «Виктуар» встретился с пиратским кораблём, который не замедлил напасть на мирное судно. Миссон и Караччиоли дрались с такой отчаянной храбростью, что после победы вся команда внимала их проповедям без прежнего недоверия.
А вскоре в тяжёлом бою с английским корсаром все офицеры «Виктуара» оказались перебиты. В живых остался один Миссон, таким образом самой судьбой произведённый в капитаны. Он обратился к матросам с призывом стать вольными искателями приключений, а кто не согласится, может отправляться на берег. Согласились все.
Миссон и его люди стали настоящими пиратами-джентльменами. Флаг у них был не чёрный, а белый, украшенный девизом идеолога Караччиоли «За Бога и свободу». На захваченных кораблях они никого не убивали, забирали только самое необходимое. Но если им попадался корабль работорговцев, тут не церемонились — грабили подчистую, а рабов отпускали.
После долгих скитаний Миссон и Караччиоли основали республику Либерталию на острове Мадагаскар, страну справедливости и равенства. Частной собственности в Либерталии не было, смертной казни не существовало, безвозмездный труд каждого на благо всех считался почётной обязанностью. Позже к «либерам», как они себя называли, присоединился карибский пират Томас Тью со своим кораблём.
Увы, недолговечным оказался вожделенный рай. Либерталию атаковали мальгашские племена, чуявшие поживу в процветающем поселении европейцев. Многие жители погибли в схватках, погиб и Караччиоли. Миссон и Тью на двух кораблях вышли в океан, увозя уцелевших. В густом тумане корабли потеряли друг друга из виду. Что произошло потом с Миссоном, неизвестно, а Томас Тью, вернувшийся к пиратским набегам, попал в плен к англичанам и был повешен. Так закончилась первая, очевидно, в истории попытка воплотить утопию в реальность.
Пират, которого не было?
Но как же могло получиться, что лишь в книге Джонсона повествовалось о столь необычных людях и событиях? И действительно ли больше ничего нет? Тут, как ни странно, не удалось внести ясность и поныне. Американский историк Джон Мур доказывал, что история Миссона — мистификация, а её автор не кто иной, как Даниель Дефо, выступивший под псевдонимом Чарлз Джонсон. Может, оно и так, но обратимся к свидетельству шведского вице-адмирала Якоба Вильстера, относящемуся к 1721 году (за три года до выхода книги Джонсона). Согласно ему, мадагаскарские пираты дважды удостаивались аудиенции у короля Швеции Карла XII — в 1713 и 1718 годах. Карл даже якобы выдал им охранную грамоту, но дальше этого дело не пошло. Швеция проиграла Северную войну, а Вильстер оказался на службе у Петра I. Пётр I, если верить тому же Вильстеру, тоже проявил к установлению контактов с мадагаскарскими пиратами живой интерес. Но были ли это «либеры»? В те времена Мадагаскар служил базой для многих пиратских сообществ.
Так что же, это вымысел Дефо или была всё-таки Либерталия? Обе точки зрения имеют право на существование. Например, в отличие от сомнительного Миссона, Томас Тью — лицо, бесспорно, историческое. Документально доказано и его пребывание на Мадагаскаре, об этом пишет хроникёр пиратства Адам Балдридж. Он был известен скрупулёзностью, в своих записях не упустил ни одного пиратского капитана, а вот о Миссоне не упоминает. И о Либерталии тоже. Вот так. Словом, думайте сами, решайте сами…
Но даже пусть и не было ничего. Уже сам факт выхода книги «капитана Джонсона» и высокого доверия к ней показывает, что не такими уж сплошь плохими парнями были эти самые пираты.