Был ли маршал Жуков в сговоре с Лаврентием Берией?

Предположение, казалось бы, абсурдное. Ведь Георгий Жуков арестовывал Берию, а потом в воспоминаниях неоднократно высказывался о нём самым нелицеприятным образом.

Однако не надо спешить. После 1953 года пинать мёртвого Берию по поводу и без повода стало одним из критериев политической лояльности в «верхах». И особенно могли усердствовать в этом те, кто при его жизни поддерживал с ним какие-то ещё контакты, кроме чисто служебных. Что же касается ареста Берии, то тут тоже далеко не всё ясно.

Политическая близость

Как ни парадоксально, но главу МВД и «маршала Победы» сближали взгляды по ключевому политическому вопросу — роли Коммунистической партии в Советском государстве. Оба считали, что эту роль дальше уже некуда увеличивать, а нужно по возможности ограничивать. Жуков, если не для печати, то всегда резко и неодобрительно отзывался о политработниках в армии.

Когда на октябрьском (1957 года) пленуме ЦК КПСС его постановили снять с поста министра обороны СССР, то главной претензией было именно игнорирование партийных органов в армии, сведение их значения к нулю, практическое отрицание руководящей роли КПСС в Вооружённых силах. И Жуков даже не пытался оправдываться, не говорил о том, что это преувеличение. Слишком явно бросалось в глаза во всей его деятельности пренебрежение партийным контролем.

В декабре 1953 года Берия и шестеро его подельников были обвинены в намерении «поставить Министерство внутренних дел над партией и правительством для захвата власти и ликвидации советского рабоче-крестьянского строя». Понятно, что обвиняемым приписали как можно более тяжкие вины, ибо что могло в то время выглядеть кощунственнее, чем желание «реставрации капитализма и восстановления господства буржуазии»?

Но дыма без огня не бывает. Короткая практическая деятельность Берии в неполные четыре месяца после смерти Сталина, когда он был шефом МВД (включившим в себя прежнее Министерство госбезопасности) и одним из влиятельнейших членов политбюро, была направлена на ликвидацию некоторых наиболее одиозных проявлений режима.

К числу инициатив Берии относятся борьба против культа личности партийных руководителей (запрет МВД на вывешивание портретов партийных лидеров в праздничных мероприятиях), прекращение репрессивных дел, начатых в последние годы сталинского правления, начало реабилитации репрессированных и т.п. А одним из самых «крамольных» его предложений стало запрещение партийным органам отдавать распоряжения по хозяйственной части советским органам.

Сын Лаврентия Берии Серго вспоминал: «Жуков в узком кругу называл политработников шпиками и не раз говорил у нас дома: «Сколько же можно их терпеть? Или мы не доверяем офицерам?». Отец успокаивал: «Подожди, сразу ломать нельзя. Мы с тобой, поверь, не устоим. Надо ждать».

Личная близость

Из этих мемуаров, из самого случая такого доверительного разговора следует, что Жуков и Берия в тот период поддерживали тесные личные контакты. Об их близости говорит и состоявшееся сразу после смерти Сталина, на пленуме ЦК КПСС 9 марта 1953 года, назначение Жукова первым заместителем министра обороны СССР (с поста командующего Уральским военным округом, где Жуков пребывал в сталинской опале).

Большинство источников свидетельствует, что это назначение было сделано по предложению Берии.

Серго Берия пишет, что в те мартовские дни Жуков говорил Берии, что его, Жукова, надо было бы сделать министром обороны (этот пост занял «партийный маршал» Николай Булга-нин). «Отец сказал, что пока не получилось, и надо подождать немного. «Ты, Георгий, — говорил отец, — не переживай. Кроме тебя я в этой должности никого не вижу»«.

Хрущёв приказал, чтобы Жуков был без оружия

Решающую роль в аресте Берии сыграл генерал-полковник (будущий маршал) Кирилл Москаленко, командующий Московским округом ПВО. Ещё утром накануне планируемого ареста Берия, то есть 25 июня 1953 года, Хрущёв и Булганин вызвали его в Кремль, где обсудили предстоящие действия.

Когда обсуждали, кого из наиболее высокопоставленных военных можно привлечь к операции, Москаленко предложил Жукова. Последовало неохотное согласие, причём Булганин и Хрущёв настояли, чтобы Жуков был обязательно без оружия.
Многозначительная оговорка. Сам Жуков тоже признаёт, что у шестерых военных, арестовывавших Берию на заседании президиума (так называлось тогда политбюро) ЦК, было всего два пистолета.

Причём сам Жуков не был вооружён. Впрочем, Москаленко утверждает, что оружие было у всех, кроме Жукова. Видимо, не без основания Хрущёв, Маленков, Булганин, задумавшие отстранить Берию, боялись маршала именно в этом деле.

Не должен ли был Жуков арестовать Хрущёва со товарищи?

Но раз они его боялись, возникает вопрос, зачем они его вообще посвящали в заговор? Весьма вероятно, что в данном случае имела место перевербовка. И Жуков, взвесив шансы сторон, решил примкнуть к тем, чья победа вероятнее.

Поведение Берии необъяснимо, если бы он боялся заговора против него. Он ехал в Кремль, не опасаясь за последствия. Есть смутные сведения, что сам Жуков предупредил его о готовящемся аресте, но Берия решил, что его не посмеют тронуть. А что ещё могло придавать ему такую уверенность?

Может быть, он знал, что Жуков находится в соседней комнате? Тогда Берия вправе был надеяться, что Жуков как его сторонник гарантирует его безопасность во время этого заседания. А Хрущёв и другие заговорщики как раз поэтому могли привлечь Жукова, так как это усыпило бы бдительность Берии.

Обратим внимание на реакцию Берии при аресте. Когда Жуков появился среди вооружённых генералов и скомандовал: «Встать! Вы арестованы!», Берия, по словам маршала, «онемел». Такая реакция ступора очень характерна именно в случае, что называется, предательского удара в спину, когда человек, на которого ты надеешься, вдруг оборачивается против тебя.

Можно даже предположить, что Берия ожидал команды Жукова генералам арестовать членов президиума. Так ли это было на самом деле, мы в точности уже, наверное, никогда не узнаем. Вообще, дело Берии до сих пор покрыто густым мраком.