500 спартанцев полковника Карягина
В школе на уроках истории мы восхищались героизмом и мужеством 300 спартанцев, под предводительством царя Леонида в битве при Фермопилах остановивших многотысячное войско персов. Голливудскую версию этого легендарного подвига можно увидеть в фильме режиссёра Зака Снайдера.
А вот о подвиге егерей полковника Павла Михайловича Карягина в школьном учебнике — ни строчки. И ныне только узкий круг специалистов знает, как русский отряд в 500 человек выстоял против 40-тысячной персидской армии.
А между тем это реальное историческое событие, подтверждённое документально, отделяет от нас не тьма веков, а всего каких-то 200 с небольшим лет. Есть над чем задуматься…
«Боевое учение» на татарском кладбище
В 1805 году Россия была вынуждена воевать на два фронта. Основные действия разворачивались на западе, где русская армия в составе войск Третьей антифранцузской коалиции сражалась с Наполеоном. Эти события хорошо нам известны по роману Л.Н. Толстого «Война и мир», и мы знаем, как бездарность австрийских полководцев привела к поражению при Аустерлице, а вслед за тем и краху всей кампании. Спасти дело не смогли ни гений Кутузова, ни отчаянная храбрость Багратиона.
За неудачами русских радостно следил персидский шах Баба-хан, чью армию за год до того изрядно потрепал Кавказский корпус князя Павла Дмитриевича Цицианова. Наконец, восточный владыка решил, что настал самый подходящий момент рассчитаться за свой конфуз, и двинул на Россию 40-тысячное войско. А в составе Кавказского корпуса к маю 1805 года было только 6000 человек пехоты и 1400 кавалеристов.
Причём войска были разбросаны на огромной территории, с большим недокомплектом из-за болезней, в основном связанных с плохим питанием. Например, в 17-м егерском полку полковника Карягина числился 991 рядовой, а фактически в строю было на 700 человек меньше. Санкт-Петербург, завязший в военных действиях на западе, помочь Кавказу подкреплением не мог.
Персидское полчище под командованием наследного принца Аббас-Мирзы победным маршем двинулось на крепость Шушу, где находился майор Дмитрий Тихонович Лисаневич с шестью ротами егерей. На подмогу защитникам крепости князь Цицианов выслал всех, кто был под рукой, — 493 солдат при двух орудиях. Но их вели полковник Карягин, майор Котляревский — и русский воинский дух.
До Шуши отряд дойти не успел. 24 июня у реки Аскарань его перехватила персидская кавалерия. Карягин привычно построил отряд в каре и успешно отразил все бесплодные наскоки персидских конников. Пройдя 14 вёрст, выстроили вагенбург, или по-русски гуляй-город, из обозных повозок в урочище Кара-Агач-Баба, посреди надгробий татарского кладбища.
Тем временем к месту сражения подтянулся весь персидский авангард численностью 10 тысяч человек, а позже и вся 40-тысячная армия. В шесть часов вечера персы пошли на штурм русского лагеря, атаковали до самой ночи, но были вынуждены откатиться назад, оставив на поле боя груды тел. Но и русские потеряли 197 человек.
На второй день персы, уверенные в своей победе при столь подавляющем численном превосходстве, не спешили идти на штурм. Они несколько раз предлагали Карягину сложить оружие, но неизменно получали отказ.
На третий день персы установили у реки четыре фальконетные батареи (Фальконет — артиллерийское орудие, состоявшее на вооружении в армиях и флотах в XVI-XVIII веках, — прим. ред.), обстреливавшие гуляй-город. Кроме того, они отвели от осаждённых воду. Один из участников этого боя впоследствии вспоминал: «Положение наше было весьма и весьма незавидное и становилось час от часу хуже. Нестерпимый зной истощал наши силы, жажда нас мучила, а выстрелы с неприятельских батарей не умолкали…».
Отряд нёс потери. Сам Карягин был контужен и ранен пулей в бок навылет. Выбыли большинство офицеров, а из солдат оставались годны к бою человек сто пятьдесят. Но у наших солдат ещё нашлись силы совершить вылазку, пробиться к вражеской батарее, расположенной у самой реки, взорвать орудия и пополнить запасы воды.
На пятый день сражения стал сказываться недостаток патронов, закончились скудные запасы продовольствия. Карягин начал подозревать, что всю персидскую армию ему не перебить. На офицерском совете было принято отчаянное по своей дерзости решение прорвать плотное кольцо окружения, захватить близлежащую крепость и держать там оборону.
Полночный прорыв
В полночь на 29 июня карягинцы, помолившись богу, зарядили картечью орудия, положили на носилки раненых и, оставив обоз врагу, очень тихо, без шума, прошли сквозь персидский лагерь. Помогла им удивительная безалаберность противника: у персов не было правильной сторожевой службы, в ночное время их лагерь вообще не охранялся.
Кроме того, у отряда был хороший проводник — армянин Юзбаш. Он уверенно вёл русских в полной темноте. И хотя потом наткнулись на вражеский конный разъезд, и персы кинулись за ними в погоню, но эти смертельно уставшие, израненные бойцы все же сумели оторваться и к рассвету были уже у стен крепости Шах-Булах, охраняемой небольшим персидским гарнизоном (всего 150 человек).
Все они спокойно спали, и разбудил их только залп из орудий, разбивший железные ворота. Через 10 минут крепость была взята, а её начальник Эмир-хан, родственник наследного принца, убит.
Расположившись в крепости, русские провели «инвентаризацию». Выяснилось, что в строю остались только 179 человек, а для пушек — 45 зарядов. Остановить персидскую армию такими силами казалось делом безнадёжным. А она не замедлила явиться к вечеру — едва успели починить железные ворота. Атака с ходу провалилась, и персы приступили к осаде.
Хуже всего было то, что провианта в крепости не оказалось. Четыре дня осаждённые питались травой и кониной (забили оставшихся лошадей). От голодной смерти спас их тот же ловкий Юзбаш, исхитрившийся как-то раздобыть провизию.
Аббас-Мирза на штурм не спешил, сознавая, что русские в ловушке и деться им некуда. Он предложил Карягину сложить оружие, сдать крепость и перейти на персидскую службу. Полковник сделал вид, что склоняется к капитуляции, но попросил четыре дня перемирия и чтобы в это время персы кормили русских. Аббас-Мирза поддался на эту уловку, и отряд, получая от неприятеля все необходимое, немного отдохнул и отъелся.
Когда истёк последний день перемирия, Карягин дал ответ персидскому военачальнику: «Завтра утром пускай ваше высочество займёт Шах-Булах». И слово своё полковник сдержал. Ночью, оставив нескольких часовых перекликаться друг с другом на стенах, он вывел горстку измученных, израненных, сражавшихся уже тринадцатый день людей из крепости.
Юзбаш тайными тропами провёл их мимо вражеских постов так скрытно, что персы обнаружили обман только под утро, когда авангард Котляревского уже взял крепость Мухрат, а вскоре туда подтянулись и остальные, в том числе и солдаты, остававшиеся на стенах Шах-Булаха.
Ошибка Франца Рубо
Боевой дух карягинцев наглядно иллюстрирует один из эпизодов этого перехода. На пути отряда возник глубокий овраг с крутыми склонами. Как перетащить через него пушки? Но русский солдат найдёт выход из самого безвыходного положения. Вот как описывает дальнейшее участник этих событий.
«Ребята! — крикнул вдруг батальонный запевала Сидоров. — Чего же стоять и задумываться? Стоя города не возьмёшь, лучше послушайте, что я скажу вам: у нашего брата пушка — барыня, а барыне надо помочь; так перекатим-ка её на ружьях». Солдаты соорудили импровизированный мост из ружей: одни из них воткнули в землю штыками как своего рода сваи, а другие положили на них как перекладины, подперев их плечами.
Первая пушка была переправлена благополучно, а колесо второй сорвалось и ударило по головам двух солдат, в том числе и Сидорова, убив, их. Как ни торопились их сослуживцы, всё же вырыли глубокую могилу, похоронив погибших товарищей.
Этот эпизод запечатлён на картине Франца Рубо «Живой мост, эпизод из похода полковника Карягина в Мухрат в 1805 году», созданной художником-баталистом для тифлисского музея в 1892 году. Написано это полотно очень эффектно, однако вызывает немало вопросов и нареканий у военных специалистов. Вот некоторые высказывания на военно-историческом форуме: «Непонятно, почему у Рубо ружья лежат в сторонке, вместо того чтобы сверху на себя положить и распределить нагрузку. А то видно, как один сумасшедший вообще животом вверх лёг под колеса»; «У Рубо усилено для драматизма, хотя его, по-моему, и так хватало».
Не будем судить художника строго: чего не сделаешь «для пущего драматизма»! Тем более что это отнюдь не умаляет беспримерного подвига отряда полковника Карягина, который в течение трёх недель приковывал к себе внимание 40-тысячной армии персов, нанеся ей большие потери и не позволив идти вглубь страны. Это дало возможность князю Цицианову перегруппировать свои силы и открыть наступление, отбросив персов.
За свой поход полковник Карягин был награждён золотой шпагой с надписью «За храбрость», майор Котляревский — орденом Святого Владимира IV степени, оставшиеся в живых офицеры — орденами Святой Анны III степени. Подвиг рядового Гаврилы Сидорова был увековечен в памятнике, установленном в штаб-квартире полка в Манглиси.